Встать, безумцы!
Мир без вас
Теряет смысл
Пойдем до конца

@темы: Ничего не поделаешь, все мы здесь не в своем уме — и ты, и я (с) Чеширский Кот

---

Tell me where it hurts - плейлист

Песни к 1 и 2 главам. Потому что писались они сразу вместе и на одной волне. А уже поооотооом все изменилось в моей голове. Кроме твердой уверенности оставить Цубасу с Адзусой.

1, 2

+

За твоей дрожащей рукою
Я катастрофически двинусь
Тем непониманием чуда
И непониманием редко
Я за твоей спиной молчать не буду

+

и мог бы выдумать потом назвать тебя своими крылом
увидеть сложное в простом открытыми глазами в сон

+

Все же тебя не любили
Увы, не представился случай
Ты в зеркале в ложечках все же,
Наверно самый хороший.

+

Что если знать кроме мнений сомнения?

песня целиком

Собирая разбитые стекла,
Мы стирали рождения грани.
Ты был все же ростом пониже
И тебя было проще ранить.
За тобою последние сутки,
А за мною летели недели.
Мы с тобою семь лет промежутки,
Мы с тобою все песни пропели.

Прослежу за своей широтою,
Я полечу за её эпохой.
Конечный путь не будет мечтою
И тебе не должно быть дальше.
Я стою за последней чертою,
Я не уверен что стану ближе,
Может все же этой весною,
ты вдруг станешь чуточку выше!

Главы 3 и 4 тоже ощущаются примерно одними нотами. У меня пятая представляется скачком в будущее, но эмоции там все те же. Потому музыка для трех глав.

3,4,5

+

Don't be afraid of tomorrow,
Just take my hand,
I`ll make it feel so much better tonight

Suddenly my eyes are opened
Everything comes into focus
We are all illuminated

+

Loveless nights, they seem so long
I know that I'll hold you someday.
But till you come back where you belong
It's just another lonely Sunday.

+

Light up, light up
As if you have a choice
Even if you cannot hear my voice
I'll be right beside you dear

+

Would you lie with me
and just forget the world?

Forget what we're told
Before we get too old

+

Fly away on my Zephyr
I feel it more then ever
And in this perfect weather
We'll find a place together
Fly on my wing

Garbage отдельно. они у меня вообще уже с месяц не выходят из плейлиста и головы.

сл.

Stroke of luck or a gift from God?
Hand of fate or devil's claws?
From below or saints above?
You come to me now
Here comes the cold again
I feel it closing in
You're falling down and
All around me falling

+

Knocked down
Cried out
Been down just to find out
I'm through
Bleeding for you

I'm open wide
I want to take you home
We'll waste some time
You're the only one for me

сл

Строчки эти для них. А вся песня для меня. Я ее уже почти наизусть знаю.
So no, of course, we can't be friends
Not while I still feel like this
I guess I always knew the score
This is where our story ends

+

I am weak
but I am strong

I'm waiting
for you



Tell me where it hurts,
to hell with everybody else.
All I care about is you and that's the truth
they don't love me; yeah I can tell
but you do, so they can go to hell

Конец 5 главы это Placebo. Они у меня часто в такие моменты играют.






6.

слушать

+

That time has passed
Some things that never really last
We've come undone
To me you'll always be the one

+

Take my body and soul
I feel so old

Down
On the ground
There's no one around
And the snow is falling

+

It feels like heaven when we touch

+

And we could speak without any words
But why are we scared of saying goodbye
I only let your hand if I die
But why are we scared to be so free
I guess the answer is simple and it’s called

Мне кажется, что большая часть песен - это незримое присутствие Адзусы даже если он не является участником действия. А еще там забавно вышло, что многие песни накладываются на текст сильнее, чем я представляла пока писала. В общем, такой трек-лист. Приятного. Не сходи с ума)

Под эту редактирую)

+++

Не держи меня пожалуйста когда я ухожу,
Ведь я целиком и полностью тебе принадлежу.

Ты моя радость, ты моя печаль,
Без тебя я останусь как разбитый хрусталь.

@темы: Yu, Мой любимый sputnik, Искусство - это взрыв. Оно на мгновение ослепляет, а потом ничего не остается, who wants to hear this voice?, AIWS, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф

---

3

Название: Tell me where it hurts
Автор: Aristei Ouji-sama
Бета: [Laliho]
Фандом: Starry ☆ Sky
Отказ: отказываюсь
Рейтинг: PG-15 (рейтинг для главы; за BL)
Жанр: седзе; слэш, гет; романтика.
Пейринг, персонажи: Цубаса\Адзуса, Кадзуки, Цукико и др.
Размер: 3 300 слов
Статус: в процессе
Размещение: спросить
Предупреждение: да ну нафиг )))
Содержание:
1 глава
2 глава


Иногда переступить порог – одна из самых больших сложностей. Бывает, что уже и двери толкаешь, а войти боишься. Казалось бы, что такого страшного может быть в одном-единственном шаге? Но когда понимаешь, что шаг этот делаешь навстречу чему-то, что может изменить твое будущее, вся решимость остается позади, ты застываешь и не можешь сдвинуться с места.

Адзуса и Цукико стояли на пороге лаборатории Цубасы. Единственное, что они знали, находясь там, так это то, что за дверью их друг, которого они оба не хотели терять и которому желали помочь.


Адзуса пропустил Цукико вперед, и она осторожно зашла в комнату, а он последовал за ней.
Цубаса повернулся к друзьям, удивленно посмотрел на них. Изобретатель выглядел несколько смущенным и растрепанным после «терапии» президента, а тут Цукико с Адзусой так внезапно появились.

Ширануи поймал на себе взгляд лучника, и ему не понравилось, как парень смотрит на него. Президент не понимал, в чем дело. Неловкая пауза затянулась. Кадзуки хотел было уйти и оставить друзей одних, но Адзуса и Цукико стояли прямо у двери, к тому же, его уход выглядел бы как попытка сбежать. Президент кивнул Цукико, будто желая, чтобы именно она первой заговорила, обратилась к Амахе.
- Я же говорил, что они тебя не оставят, - шепнул Ширануи Цубасе, обошел его и легонько подтолкнул к друзьям. А сам отошел вглубь комнаты – чтобы не мешать и присмотреть, как бы изобретатель больше не натворил никаких глупостей.

- Цубаса, - Цукико наконец решилась и позвала друга, - мы… - девушка обернулась в сторону замершего и неожиданного притихшего Киносэ. - Мы принесли тебе кое-что. Мы не хотим, чтобы ты обижался на нас.

- Обижался на вас? – Цубаса повторил последние слова девушки.

«Нас? Что она имеет в виду?» - Амаха не знал, как надо реагировать на это заявление. Он стоял, желая хотя бы на время куда-то исчезнуть, подумать. И не мог – за спиной был Ширануи, который толкнул бы его обратно к друзьям. Цубаса понимал, что снова запутался. Поэтому спросил то, что его волновало его больше всего.

- Почему вы вместе?

Цукико удивленно моргнула. Девушка тоже не понимала, что отвечать на этот вопрос, какой смысл вкладывал Амаха в него. Она посмотрела на Адзусу, будто ожидая от него защиты или совета. Тогда Киносэ сделал несколько шагов навстречу кузену.

- Я сейчас объясню, - лучник поставил свой подарок на стол, забрал коробку из рук Цукико и пристроил рядом. Потом повернулся к Амахе, посмотрел ему прямо в глаза.

– Мы пришли к тебе, потому что хотим быть с тобой. Потому что ты никак не можешь посмотреть дальше собственного носа и подумать о нас. И, пока мы все носимся с тобой, как с маленьким ребенком, ты витаешь в мире собственных фантазий. Прости, Цубаса, но пора прекратить это глупое затворничество. Стань уже смелее и отбрось прошлое, которое тебя так тревожит.

Адзуса подумал, что он говорит лишком жестоко, и испугался, что испортит все этими словами. Но его терпение подошло к концу. Цубаса должен был понять, что он значит для них всех. А лучник был уверен, что прав и… пока они находились здесь, он нашел бы еще слова. Раз он решил, что больше не оставит Амаху, значит, так и нужно делать.

- Мы – твои друзья и хотим видеть тебя счастливым, - мягко добавила Цукико. Девушка тоже решила, что Адзуса слишком резко высказал все Цубасе. Но, возможно, им, мальчишкам, так и надо говорить? А она зато нашла ответ на вопрос Цубасы. Поэтому Цукико взяла его за руку и протянула ладонь Киносэ.

- Давайте пожмем друг другу руки, и все будет как прежде, - с надеждой попросила девушка.

Цубасу словно током ударило. Ладонь Цукико была теплая и влажная. Парень посмотрел на подругу, и понял, что она переживает за него и за них всех.
Амахе нравилось ощущение от прикосновения руки Цукико, такое живое и настоящее. Казалось, что только его он и чувствовал, весь мир сузился до одного этого прикосновения. Он пожал руку девушки в ответ и сделал шаг навстречу, означающий согласие. А затем Цубаса вспомнил, что она сама взяла его за руку. И… сказала, что они все друзья. Что хочет, чтобы все было, как раньше. Сердце снова сжалось. В голове смешались прошлое и настоящее – ведь раньше ему было так легко рядом с ней, и так весело, когда рядом был Адзуса.

Цубаса моргнул, пытаясь отогнать воспоминания. Он наконец заметил, что Киносэ до сих пор стоит, протянув ему свою руку. Амаха почувствовал себя неудобно из-за этой паузы, смутился.
Да, он злился на кузена, когда тот… «Старался помочь мне и проводил все время с ней», - против воли мысль сформулировалась сама. Но Цубаса знал, что так думать нельзя. Это было эгоистично. И Киносэ был прав, когда сказал, что нужно быть смелее. А самыми главными были слова Цукико: «Мы хотим видеть тебя счастливым».

Амаха поспешно протянул руку Адзусе. Он все еще чувствовал неловкость за себя, наделавшего глупостей и заставившего их переживать.
- Простите, я не хотел вас обидеть, - слова дались Цубасе с трудом.
- Ничего. Забудь уже, - Адзуса крепко сжал ладонь друга. Заминка, вызванная раздумьями Цубасы, напугала его, но теперь все было хорошо – они помирились. Цукико улыбнулась друзьям, и стало легче. На какой-то миг Цубасе даже показалось, что все вновь и правда так, как раньше.

Амаха смотрел, как Цукико улыбается. «Если ей так легче, я буду ее другом. Я должен отблагодарить всех за их доброту!» - решил парень. Цубаса даже постарался улыбнуться им в ответ, разделить общую радость, таким образом начав исполнять данное себе обещание.

В этот момент в другом конце комнаты раздался звук заведенного механизма.
- Президент! – Цукико вздрогнула от неожиданности. - Вы нас напугали!

Все обернулись в сторону Кадзуки. Ширануи рассмеялся, словно так хотел извиниться, что помешал дружескому воссоединению.
- Я не хотел напугать вас, только пытался понять, зачем нужно это, - он повернул в сторону друзей механизм, который крутил в руках.
- Нуи-Нуи, - глаза у Цубасы округлились, - ты с ним что-то сделал?
- Вроде бы нет, - пожал плечами президент, - иначе он бы уже взорвался, как это обычно у тебя происходит. - Кадзуки снова покрутил коробочку в руках.

- Президент, может, вам стоит положить его? - Цукико взволнованно наблюдала за устройством в руках Кадзуки. С ним, кажется, ничего не происходило. А через секунду раздался скрежет и треск. Цубаса преодолел расстояние, отделявшее его от Ширануи, в два шага. Изобретатель вытянул руку, чтобы перехватить свой прибор. Но президент оказался быстрее и сам откинул коробочку в сторону от себя и друзей. Тогда инженер схватил президента за руку и толкнул вперед, подальше от того места, куда должен был приземлиться механизм. Кадзуки в свою очередь потянул за собой Цубасу, который пытался еще и оглянуться на свое устройство. Механизм тем временем приземлился на пол и с грохотом распался на несколько частей.

Все находящиеся в комнате дружно начали кашлять – едкий запах из разбившегося изобретения моментально разлетелся по комнате, стал резать глаза. Адзуса первым начал пробираться к дверям, резко их распахнул, выпуская скопившийся в комнате воздух. А Цубаса, едва успев подскочить к Цукико, протянул ей платок, чтобы она закрыла нос и дышала через него. Парень направил ее к выходу и заставил выйти в коридор, где можно было спокойно дышать.

Адзуса остался стоять на пороге – он не решался зайти. Парень почувствовал, что у него даже голова закружилась от запаха. Но и в коридор он выходить не стал. Не хотелось оставлять Цубасу в комнате. Киносэ поднял на него вопросительный взгляд.

- Я сейчас, - сообщил Амаха. Он ушел к окну, и, открыв его, впустил свежий воздух.

Ширануи, закрывшись воротником пиджака, подошел ближе к разбитому механизму, сел рядом с ним.
- Президент, быстро встал и ушел подальше! – скомандовал Амаха.
- Чего?! – Кадзуки удивился тону изобретателя, ему показалось, что подобные властные нотки в его голосе он слышит впервые, - не ты ли…

Цубаса не дал ему договорить и схватил за рукав, оттаскивая подальше. Амаха выглядел взволнованным, и Кадзуки последовал за ним. Он уже собирался спросить, в чем дело, как изобретатель сам начал объяснять.

- Это штука насекомых травить, тебе охота ядом надышаться? – уже на выходе сообщил он. – Механизм без корпуса, кто тебя вообще просил его кидать?! Стекло разбилось, и мы теперь дышим этой гадостью.

Друзья остановились на пороге лаборатории. Кадзуки удивленно выслушивал Цубасу. Цукико испуганно отошла к дальней стенке, продолжая закрывать платком лицо. Адзуса тихо вздохнул и задумчиво запустил руку в волосы.

- Президент, ты в порядке? – переведя дыхание, поинтересовался Амаха. Инженер оглянулся в сторону кузена с Цукико, ожидая ответа и от них. Киносэ кивнул. В коридоре голова перестала кружиться, наверное, он в комнате много вдохнул, а здесь все прошло. Цубаса снова обернулся к президенту. Ширануи растерялся, но виду не подал. Как такое могло с ним произойти? Его интуиция, предвидение опасности сейчас не только не помогли ему, а совсем наоборот – он сам стал источником проблем и поставил под угрозу здоровье друзей.

- Я все улажу здесь, - произнес он после долгой паузы. - Цубаса, Адзуса, уведите Цукико. Вам нельзя здесь оставаться.

- Не пойду я никуда, это моя лаборатория, - заупрямился Амаха. - Если ты обратишься к преподавателям, они могут решить, что ее надо закрыть. К тому же… - Цубаса смутился в который раз за день. Он знал, что нельзя приносить ядовитые вещества в школу. Но последние дни, проведенные наедине с самим собой, когда ни у кого не надо было спрашивать разрешения, некому было что-то объяснять или рассказывать, казалось, сняли всю ответственность за других. Ведь их просто не было рядом, и опасность в случае неудачного опыта грозила бы только Амахе. Цубаса и подумать не мог, что произойдет нечто подобное. Теперь же парень чувствовал себя виноватым.

- Лаборатория – твоя, - Кадзуки уже пришел в себя, самообладание вернулось к нему, - и никому я ее не отдам. Тебе не о чем беспокоиться, я разберусь со всем.

Амаха недоуменно посмотрел на президента. Тот не ругал его за нарушение правил, а даже готов был отстоять право на дальнейшее существование лаборатории.
- Но я же... - начал Цубаса.
- Замолчи и забудь. И вы тоже, - Ширануи повернулся к Цукико и Адзусе, - никому ни слова про этот механизм. Я надеюсь, - он вновь обратился к Цубасе, - мы не отравим этим всю школу?
- Нет, - Амаха покачал головой, - проветрить надо, и людей не пускать сюда. И самим уйти надо, президент.
- Вот и отлично, вы уходите, а я проверю этаж – уроки уже закончились, но вдруг кто-то остался. Окна открою и поставлю дежурных, чтобы никто не поднимался сюда.
- Нуи-Нуи, это долго будет, тебе нельзя! – Амаха продолжал спорить и явно не собирался так просто уходить.

Цукико и Адзуса переглянулись. Друзья понимали, что не могут оставить их. А значит, необходимо действовать вместе. Киносэ, махнув рукой на все, открыл двери в ближайший класс.

- Адзуса! – Цубаса побежал следом за ним, - что ты делаешь?
- Только то, что ты сказал, - сообщил лучник. - Можете продолжать спорить, пока я здесь разберусь.

Амаха громко вздохнул и двумя руками взъерошил себе волосы от досады.

- Я с вами с ума сойду, - с этими словами он кинулся в соседний класс, потом в другой – открывать везде окна и двери, стараясь успеть сделать больше других.

Вместе друзья быстро справились и, усталые, двинулись прочь со школьного двора. По дороге Амаха рассказывал про яд из своего изобретения и про то, что последствий могло и не быть – они ведь не так долго им дышали.
Когда их они стояли на перекрестке, откуда их дороги расходились, Кадзуки все же задал вопрос, который тревожил его последние полчаса.

- Цубаса, если эту твою штуку не надо было выкидывать, что ты ко мне побежал?
- Потому что она трещала, я ее забрать хотел, передвинуть клапан, который ты, президент, видимо зацепил. Кто ж знал, что ты додумаешься ее подбросить.
- Да все закончилось, забудьте уже, - прервал их Киносэ.
- Да, ведь все хорошо, к чему эти разговоры? – поддержала друга Цукико.

«Какое единодушие», - отметил Цубаса. Он уже не чувствовал обиды - только сильную усталость. Сейчас они сделали все, что могли, но, если кто-то начал бы разбираться в произошедшем, его лабораторию могли бы закрыть. Именно это волновало Амаху больше всего.

Он быстро попрощался со всеми и убежал к себе. По дороге Цубаса думал о том, что остаться без лаборатории еще хуже, чем быть без Цукико. С ней рядом был тот, кто мог сделать ее счастливой. И Цубаса, как друг, пообещал стараться радовать ее. А вот остаться без дела, без возможности занять руки и голову было бы подобно пустоте.

Адзуса провожал взглядом убегающего друга. Лучник чувствовал, как переживания и усталость переполняют его. Все увиденное и пережитое оседало в глубине души. Адзуса еще не знал, как назвать то, что он чувствовал, ощущения сковывали его, и он видел происходящее словно через дымку сна.

Попрощавшись с Цукико и Ширануи, парень отправился домой. Киносэ добирался долго и даже подумывал о том, чтобы зайти к Цубасе – ведь теперь уже можно, они помирились. Но голова была полна лишь каких-то смутных образов и эмоций, но слов, чтобы выразить их, не находилось совершенно.

Небо, огромное пространство над головой Адзусы, выглядело бескрайним, и парень чувствовал, что проваливается куда-то в глубину этого черного моря. Звезды превратились в мерцающие линии, а голова снова пошла кругом.

«Если я отравился этой штукой, значит, и с остальными это могло произойти, тем более, Цубаса и Кадзуки…» - Адзуса уперся рукой о стену, перед глазами все плыло. «Надо поскорее сделать все, что говорил Цубаса, тогда станет легче. А потом позвоню ему!».

Когда Киносэ добрался до комнаты, он сразу упал на кровать. Его тошнило. Кое-как ему удалось достать телефон и набрать номер Амахи. Все, что после помнил Адзуса, так это тепло рук Цубасы, молоко и глубокий сон.



***
Киносэ провел дома несколько дней. Все это время Цубаса почти жил с ним. И, хотя он выздоравливал быстро, друг не оставлял его одного ни на минуту. Уроки за него делал и относил учителям задания. Поил молоком и лекарствами. Следил, чтобы Адзуса спал, и никто ему не мешал в это время.

Лучник начал думать, что это так похоже на все то, о чем он фантазировал. С тем лишь отличием, что ни один из воображаемых им вариантов будущего не включал его болезни.

Пока он болел, Цукико звонила каждый день. Девушке чувствовала себя прекрасно, ведь, пока ребята проверяли этаж, ее все же отвели подальше и не разрешили подходить близко к лаборатории. Ширануи если и болел, то никому не сказал ни слова. А Цубасе, видимо, просто повезло. Так что Киносэ чувствовал себя виноватым в том, что другу приходилось сидеть с ним целыми днями, и в тоже время он был этому очень рад.

Их отношения снова вошли в привычное русло. А с выздоровлением Адзусы настроение Амахи тоже улучшалось. Правда, бывали моменты, когда грусть тенью скользила по его лицу, но Цубаса словно научился держать себя в руках и гнал эти ощущения прочь.

- Молоко, - Цубаса стоял у кровати Киносэ и держал в руках теплую чашку.

Адзуса приподнялся, сел на постели. Он забрал чашку и медленно начал пить. Затем подвинулся, освобождая место рядом с собой.

- Садись, - пригласил он друга. Амаха аккуратно присел на край, наблюдая за Киносэ.
- Что такое? – заметил его взгляд лучник.
- Да вот думаю, может, стоит выйти на улицу? Ты ведь несколько дней уже дома провел, свежий воздух тебе пойдет на пользу. Как себя чувствуешь? – изобретатель продолжал рассматривать друга, он сильно сомневался в своих действиях – сейчас и на протяжении всего процесса лечения, и это несмотря на то, что кузен постепенно выздоравливал под его наблюдением.

- Я с радостью, мне уже и самому надоело валяться дома, - Адзуса улыбнулся. Молоко он допил и отставил чашку. Амаха улыбнулся в ответ, но все равно Киносэ заметил, что он переживает. Цубаса непроизвольно теребил простынь, пытаясь принять окончательное решение.

Лучник потянулся и взял кузена за руку. Ладони у Адзусы были теплые, нагрелись от чашки. И теперь Киносэ пытался согреть и успокоить друга.
- Мне ведь уже намного лучше. А ты прав – свежий воздух не повредит.
- Хорошо, тогда я помогу тебе одеться, и мы пойдем в парк, - Цубаса посмотрел на друга, слегка склонив голову, извиняясь за возможные неудобства.

- Одеться?! – Адзуса чуть не подскочил на кровати. Киносэ хватало фантазии на то, чтобы представлять сцены, в которых одежды на нем не будет, но сейчас, когда Цубаса предложил ему свою помощь, парень подумал, что совсем не хотел бы оказаться перед другом раздетым. – Я сам справлюсь! – уверенно и быстро сообщил он.

- Правда? – голос Амахи звучал так, будто это и ему доставляло облегчение. – Но мне совсем не сложно, и тебе совершенно нечего стесняться. Ты мой друг, тебе нездоровится, а я за тобой присматриваю. Ведь ты из-за меня заболел, - Цубаса быстро тараторил, но последняя его фраза прозвучала грустно.

- Ты считаешь себя виноватым в том, что я заболел? – Адзуса удивился этому.

- Разве все не так? Ведь именно из-за меня ты пришел тогда в лабораторию. Я обидел тебя прежде. И до сих пор не успел извиниться.

Киносэ слушал объяснения Цубасы и чувствовал, что голова снова идет кругом. Первое время, пока друг сидел у его постели, лучник испытывал радость от одного лишь присутствия Амахи рядом. Мотив этого поступка был неважен,

Адзуса просто не задумывался, почему все происходит именно так. Теперь же, когда истинная природа действий открылась перед ним, Киносэ ощущал нечто, напоминающее обиду. Понимая, что не может требовать от кузена проявления чувств больших, чем дружба, он все равно этого желал.

Амаха поднял глаза на притихшего друга.
- Адзуса, ты расстроен? Тебе, наверное, надоело, что я все время здесь? Я только сейчас об этом подумал. Если хочешь – я уйду.

В этот момент Киносэ понял, как сильно привык к постоянному присутствию кузена в его комнате, совсем рядом. Нельзя было позволять ему уходить. Но также надо было, чтобы изобретатель понял, как важно для Адзусы то, что Амаха был с ним.

- Не уходи, ты только никуда не уходи! - Киносэ порывисто схватил Цубасу за руку и заглянул в глаза кузену.
Изобретатель испугался такой реакции лучника, потянулся губами ко лбу. Адзуса только прикрыл глаза и крепче вцепился в руку Цубасы. Почти хорошо. Пусть его и не правильно поняли, но теперь Цубаса не уйдет.

- Жара нет, - сообщил тот, - Но…

- Все хорошо, мы можем пойти погулять! – Киносэ улыбнулся, посмотрел в глаза другу – он все еще сидел совсем рядом. Киносэ не двигался, чтобы не нарушать это расстояние. Он понимал, что, стоит ему пошевелиться, и Амаха поймет, как близко они друг к другу, а ведь так хотелось продлить этот момент случайной близости. Пусть даже Цубаса и не понимал, что значит для него, но, пока он находился рядом, Адзуса был согласен на все.

- Если ты хочешь, - Цубаса взглянул на кузена. И теперь в его глазах он нашел что-то еще. Амаха вглядывался в друга, пытаясь понять, что вызвало в нем эти перемены, как толковать его взгляд. Парень замер, перестал двигаться, не зная, что ему сейчас надо сделать и просто боясь пошевелиться. Так прошла целая минута. Киносэ закрыл глаза, наклонился вперед и положил голову на плечо друга.

Амаха так и не двинулся. Он не понимал, что происходит. Смутно догадываясь, что надо делать, Цубаса провел рукой по спине друга, и почувствовал, как тот вздрогнул от прикосновения.

- Тебе лучше лечь обратно, в тепло, а я принесу еще молока, - Амаха попытался что-то придумать. Хорошо бы найти способ избавиться от неловкости и понять, как правильно поступить.

- Мне тепло, - лучник только чуть-чуть подвинулся к кузену, - давай так посидим. Если тебе не сложно, - Киносэ почти шептал, а его голова так и лежала на плече Цубасы.

Тогда Амаха посадил Киносэ к себе на колени, вытянул одеяло и закутал его.

- Так будет лучше, - объяснил он, - я правда думаю, что тебе нужно тепло.

Когда Адзуса понял, что друг не собирается укладывать его, а позволяет и дальше сидеть на своих коленях, он совсем успокоился и расслабленно закрыл глаза.

Цубаса еще долго гладил друга по спине, пока тот не заснул.


Следующим утром Адзуса проснулся и подумал, что все вышло с точностью до наоборот – когда-то он мечтал, чтобы Амаха засыпал у него на руках, в итоге же уснул сам. Киносэ не понимал, хорошо это или плохо, или вовсе ничего не значит. Но он решил, что в любом случае это было приятно – засыпать, обнимая Цубасу.

@темы: Yu, Из всех глупостей, что ты мне говорил, эта — ШЕДЕВР, AIWS, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф

---

Вторая глава СтаСкай

Автор: Aristei Yu L. Gray
Бета: l a l i h o
Фандом: Starry ☆ Sky
Отказ: отказываюсь
Рейтинг: PG-15 (для главы; за BL)
Жанр: Romance, Smarm, Hurt/comfort
Пейринг, персонажи: Цубаса\Адзуса, Кадзуки, Цукико и др.
Размер: 3 250 слов
Статус: в процессе
Размещение: спросить
Предупреждение: слэш и седзе. В качестве главных героев Адзуса и Цубаса. Амаха страдает от неразделенных чувств к Цукико, в то время, как Адзуса уже давно питает к кузену совсем не братские чувства. Мало того, ребята еще и поругались.
По ссылке - 1 глава


2.
Прошло несколько дней. Каждый из ребят продолжал заниматься тем же, чем и обычно – ходить на уроки, в клуб лучников или в студенческий совет. Могло бы показаться, что ничего не изменилось в их жизни, если бы не изменились они сами. Цубаса больше не звал брата помочь с изобретениями. И если к этому Адзуса привык еще тогда, когда у юного изобретателя началась депрессия, то не заходить к нему в комнату по вечерам было сложно. Лучник мучился и не знал, что выбрать: слова друга слишком сильно ранили его, как будто сердце пронзили стрелой. В же время Киносэ чувствовал, что им нужно снова увидеться и поговорить. Ведь Цубаса наверняка не хотел его обидеть и просто сгоряча сказал совсем не то, что думал.

Адзуса прищурил глаз, стараясь лучше прицелиться. Сегодняшняя тренировка в клубе была особенной – он получил возможность показать свои умения, и если результаты оказались бы высокими, его взяли бы в команду для сезонных соревнований.

Парню понравилась идея с соревнованиями, поэтому последнее время он занимался старательней, чем обычно. В общем-то, у него и так неплохо получалось, но он думал, что, если уже за что-то браться, то нужно подходить к этому серьезнее. Потому Адзуса решил, что даже сора с братом не должна выбить его из колеи.

Он натянул тетиву еще немного и выпустил стрелу.
- Отлично! – похвалил Хомарэ.
- Спасибо, семпай! – Адзуса кивнул.
- Я думаю, на сегодня все, - обратился Хомарэ ко всем участникам. – О соревнованиях расскажу подробнее на следующей тренировке.

Ребята стали собирать инвентарь, складывать все на свои места. Адзуса неторопливо сворачивал свои вещи.
- Семпай, - раздался голос Цукико, - а насчет состава команды вы тоже в следующий раз скажете?
Хомарэ негромко рассмеялся.
- Ну, мне нужно еще немного подумать. Но вы с Киносэ точно будете в команде. Вы показываете неплохие результаты, так что непременно стоит попробовать свои силы в соревнованиях.
- Здорово. Большое спасибо! – девочка принялась благодарить наставника. - Адзуса, ты слышал? Поздравляю тебя! – она подошла к парню.
- И правда, здорово, – он улыбнулся в ответ. – Я рад за тебя, Цукико!

Когда все собрались и вышли из зала, девочка снова догнала Адзусу.
- Я хотела кое-что спросить у тебя, - парень кивнул, и они продолжили путь вместе. - Ты пару дней назад спрашивал меня о Цубасе, помнишь?
- Конечно, - Адзуса снова кивнул, - ты что-то узнала? – услышав имя Амахи, он постарался скрыть свое волнение, чтобы не расстраивать подругу, но внутри у него все перевернулось.
- Нет, - девочка грустно покачала головой. - Знаешь, мне показалось, что он стал еще более грустным. Он даже с Ширануи почти не разговаривает. До этого они хотя бы ругались. А теперь он приходит и молчит. Сделает все быстро и возвращается к своим изобретениям.

Адзуса взглянул на девочку. Пока она говорила, у него возникло желание бросить все, и, даже не дослушав ее, бежать к другу.
- Он все время один? – с ужасом спросил Киносэ.
- Да. Наверное, да, – Цукико взглянула на лучника. – Ну, кроме тебя…
- Мы поругались, - обреченно произнес парень.

Они замерли, глядя друг на друга. Каждый вспомнил события последних дней. Девочка склонила голову, пряча слезы.
- Я чувствую себя виноватой перед ним. Я была рядом и ничего не сделала.
- Ты не виновата, - Адзуса взял ее за руку и крепко сжал ее ладонь. – Я даже не знаю, кого Цубаса стал бы слушать. На самом деле, я ничего не понимаю. Да никто не знает, что происходит.
- Но почему он так себя ведет? Это так эгоистично! Мы же его друзья, неужели у него есть кто-то ближе, чем мы?

Адзуса рассеянно успокаивал подругу. Ее слова вертелись у него в голове.
«А что если Цукико права, и у него есть кто-то ближе? - подумал он. - Но это глупо. Я бы смог тогда понять, почему он ничего мне не говорит, но это совсем не объясняет его теперешнего состояния. Цубаса… один? Он же всегда боялся быть один. Хоть он не рассказывал мне о своих страхах, я хорошо его знаю. Может ли такое быть, что он не хотел никому рассказывать, потому что это связано с нами? Тогда получается, что он не хотел нас обидеть. Бедный Цубаса, кажется, он совсем запутался. А значит, мы нужны ему еще больше, чем прежде!»

- Цукико! Даже если он не хочет с нами разговаривать, я думаю, нам нужно просто быть с ним рядом. Может быть, не всегда стоит говорить какие-то вещи вслух. Самое главное – всегда быть готовым помочь, правда?

Девочка внимательно смотрела на Киносэ.
- Да, ты прав, - она улыбнулась. Адзуса провел ладонью по ее щекам, вытирая дорожки от слез.
- Может, сделаем ему какой-нибудь сюрприз или подарок? – предложила она. - Я все равно хочу извиниться, не знаю, как и за что, а так…
- Я думаю, это неплохая идея, - лучник согласно закивал. – И знаю даже, что именно мы могли бы ему подарить!
- Правда? И что же это?
- Ну... помнишь ту игрушку, над которой Цубаса работал до всего… этого? – Адзуса принялся рассказывать девушке об изобретении и о том, что им нужно для него. Ребята дошли до выхода, остановились и продолжили обсуждать детали. Только когда все было оговорено, они пожали друг другу руки и разошлись по домам.

***

Адзуса зашел в свою комнату и устало сел на кровать. Несмотря на то, что после разговора с Цукико настроение у него улучшилось, он был вымотан. Мальчику казалось, что он понял что-то очень важное и знает, как поступать, но само это понимание давалось нелегко. Ему было и грустно, и весело одновременно. Как будто он съел одновременно две конфеты, одна из которых ему очень нравилась, а другая совсем нет. Но раз взял, то съесть нужно обязательно обе.

«На самом деле, я просто хочу помириться с ним. И даже если все мои догадки - выдумки, и Цубаса не хотел нам ничего рассказывать совсем по другим причинам, мне все равно. Я скучаю по нему слишком сильно», - решил Адзуса.

Киносэ приступил к выполнению домашнего задания, но мыслями был далеко от учебы. Он все представлял, как все пройдет, что скажет Цубаса, когда увидит его. Правда, там будет еще и Цукико, но это не страшно – она своя, и ей можно доверять. Тем более, брат может обрадоваться ее присутствию.

«Здорово было бы всем вместе пойти на турнир по стрельбе. Это мои первые соревнования, брат должен гордиться мной, - фантазировал Адзуса. - С тех пор, как я занимаюсь стрельбой, мне все больше хочется, чтобы он смотрел на меня, когда я держу в руках лук. Страшно, конечно, но тогда я бы старался все делать лучше и лучше, чтобы Цубаса не мог отвести взгляд. А еще было бы неплохо, чтобы прилетел какой-нибудь Амур и пронзил стрелой его сердце», - парень рассмеялся, представив себе все это.

Он изобразил на обложке тетради нескольких ангелов с луками, подумал немного и пририсовал одним рожки, а другим - широкие улыбки. Адзуса дурачился, вырисовывая забавные мордочки, но потом посерьезнел и нарисовал двух человечков, держащихся за руки. Одному он вложил в руки лук, а другому на шею повесил наушники. Он раздумывал над тем, как бы получше подписать это забавное художество, и даже надписал сбоку: «В тот день, когда я возьму тебя за руку…», но так и не смог придумать окончание. Парень отложил тетрадь и остаток вечера посвятил доделыванию домашнего задания. Он старался больше не отвлекаться, но подсознательно томился ожиданием следующего дня. У него было ощущение, что при желании можно посчитать часы до того момента, когда гадкое ощущение, мучившее его последние дни, уйдет, и все снова будет как прежде. Это была тонкая грань между желаемым будущим и настоящим, которое меняется с каждой секундой.

«Звезды не такие, как мы – они только издалека близко друг к другу. Я бы хотел, чтобы все было наоборот. Ведь какая разница, как далеко мы друг от друга, когда для нас важнее то, что мы вместе», - Адзуса задернул шторы, скрывая ночной свет, и заснул с улыбкой на лице - осталось всего несколько часов до встречи.

***

На следующий день Цубаса как обычно пришел в комнату совета. Его встретили распахнутые двери и неожиданная тишина. Мальчик огляделся по сторонам, но никого не было. Он скинул рюкзак и присел за стол.

- Куда все подевались? И комнату бросили открытый… - подумал он вслух.

Просидев какое-то время, Амаха полез за телефоном. «Позвоню президенту, он точно в курсе», - решил он. Цубаса уже набирал номер Кадзуки, когда тот зашел в комнату.
- А, ты уже тут.
- Ну да, - кивнул мальчик, - а куда вы пропали?
- Да так, - уклончиво начал Ширануи. Он помолчал, разглядывая друга. - В общем, Хаято и без меня справится сегодня, и Цукико взяла выходной.
Цубаса непонимающе глянул на президента.
- Выходной?
- Да, именно выходной. Сказала, что у нее какое-то дело, связанное с близким человеком,
– Кадзуки пожал плечами. - У нас сегодня все спокойно, незачем ее тут задерживать.
«Дело, связанное с близким человеком, - повторил про себя Цубаса. - Здорово, наверное, ей. Она даже от нас уходит ради него».
- Тогда, может, и мне можно уйти? – Амаха поднялся и потянулся за рюкзаком.
- Размечтался, - Ширануи выхватил рюкзак, - у тебя-то какие дела?
- Нет никаких дел, потому и сидеть тут ничего, - возмутился Амаха.
- Если у тебя нет работы, так я сейчас найду! – начал закипать Кадзуки. Цубаса обиженно глянул на него.
- Да ты и себе на сегодня занятия не придумал, а за других решать берешься!
- Что-то ты сильно умный стал, Цубаса! – президент кинул в друга его рюкзак и потащил Амаху к выходу. – Идем в твою лабораторию, покажешь мне что-нибудь интересное!
- Отстать от меня! Я не хочу никому ничего показывать, - мальчик пытался сопротивляться, но, как обычно в спорах с президентом, у него это получалось не очень. Он собирался убежать от Кадзуки, но потом передумал. В конце концов, бегать ему уже надоело, и Цубаса решил просто игнорировать друга. Если бы Амаха задумался об этом, то понял бы, что невнимание к президенту ему дороже обойдется, но пока он лишь хотел, чтобы его оставили в покое.

Ну а Ширануи в свою очередь решил, что ни за что не оставит Амаху одного и еще покажет ему, что значит настоящая дружба. В целом, каждый находился с плену собственных желаний и никак не мог соотнести их с реальным положением вещей. Цубаса и Ширануи держались на собственном упрямстве, и каждый верил в свою правоту.

Кадзуки впихнул Амаху в его лабораторию, мысленно поставив себе очередной плюсик в выигранном поединке «Зайди вместе с Цубасой в комнату», и перешел к реализации плана «Согнать тоску с лица друга». Он прикрыл двери и повернулся к юному изобретателю.

- Ну, что тут у тебя? – поинтересовался Ширануи.
- Все то же, - недовольно отозвался мальчик. Он понял, что пока находится в проигрышном положении, поэтому решил собрать волю в кулак и больше не отвечать на вопросы Кадзуки. О чем тут же и предупредил его.
- То есть, по-твоему, мы просидим тут целый час, не проронив ни слова? – мгновенно стал закипать президент.
- Ты можешь и не сидеть тут! – Амаха полез за свой стол и начал там что-то искать.

Ширануи прошелся по комнате. С тех пор, как она была переоборудована, многие вещи остались на своих местах, но появились и новые. Кадзуки взял в руки какие-то детальки, назначение которых в механизме Цубасы он не очень понимал. Покрутил их в руках и положил обратно. Потрогал инструменты, переложил их на другие места, наводя порядок на полке, на которой, откровенно говоря, царил самый настоящий бардак.

- Давно тут убирался? – спросил Кадзуки.
- Чего? – Цубаса чуть не подпрыгнул от неожиданности, он уже было стал думать, что президент сжалился и будет молчать.
- Ты тут убираешь, говорю?
- А, ну да, - Цубаса обернулся в сторону друга, который продолжал рыться на полках. – НуиНуи, что ты там делаешь? – мальчик внимательно смотрел, как Кадзуки тщательно перебирает его вещи.
- Да успокойся. Ты точно похож на всех этих сумасшедших ученых – развел тут беспорядок.
- Мне так удобно!
- А чтобы по порядку все лежало, неудобно? – хмыкнул Кадзуки.
- У меня свой порядок, хватит там все перекладывать!
- Ладно-ладно, - согласно отошел от полки парень. В конце концов, он действительно не собирался устраивать тут генеральную уборку, а просто ненадолго занял руки. – Тогда расскажи, что за вещь ты мастеришь? – он приблизился к другу.
- Ну… она нужна для того, чтобы затыкать рот тем, кто не справляется с этим сам! – выдал Цубаса.
- Для чего? – Ширануи раздумывал, как лучше отреагировать: дать затрещину и поругаться, или сначала уточнить, а потом все равно влепить затрещину. – Цубаса, мне показалось или ты только что нагрубил старшему, а? – все-таки прорычал он.

Мальчик промолчал в ответ.
- А устройства для того, чтобы заставить отвечать, когда тебя спрашивают, ты не придумал? – грозно продолжал Кадзуки. – Если ты не понял, я не про свой последний вопрос говорю, а про твое поведение в целом.
- Президент, не лезьте ко мне, - попросил Амаха.
- Девочкам так будешь говорить, когда они на шею вешаться будут. А мне нечего так отвечать! Цубаса, ты перестал совсем общаться с теми, кто тебе дорог. И когда я предложил тебе свою дружбу, ты был рад. Я не слепой, я это видел. Как и то, что ты испугался. И я понимаю, почему!

Цубаса аккуратно и медленно отошел от стола, обошел его. Кадзуки молча наблюдал за этими передвижениями.
- Эй? Скажи что-нибудь… - нарушил он тишину. Изобретатель запустил руку в волосы, повернулся к другу.
- Если понимаешь, так что делаешь тут?

Ширануи сделал глубокий вдох. Казалось, что между ними все еще есть какое-то недопонимание, которое можно преодолеть только словами. Это президент и принялся объяснять.

- Кадзуки, ну почему ты вечно лезешь не в свое дело? – мальчику было досадно. Он чувствовал, что Ширануи ему не чужой, но слова о том, что тот понимает его, были неожиданны. Хотелось выпрыгнуть в окно, скрыться от чужих глаз, чтобы не сгореть от стыда. Цубаса направился к выходу из комнаты, но друг схватил его и крепко сжал в руках.

- Хватит убегать! Сколько времени ты бегал от Цукико? А сколько от своего брата? Когда до тебя наконец дойдет, что никто не собирается оставлять тебя одного, потому что ты дорог нам всем! В конце концов, даже если ты убежишь от нас, то от себя никуда не денешься! Цубаса, если всегда бояться, то никогда не сможешь поднять голову и взглянуть людям в глаза. А если ты не поднимешь голову, то не заметишь протянутую тебе руку! Слышишь меня?
– Ширануи говорил громко, крепко удерживая вырывающегося друга. Пусть хотя бы так слушает его. Ждать от него каких-то слов, как понял Кадзуки, бесполезно, но если Амаха выслушает его, это уже кое-что.

Изобретатель все еще продолжал вырываться в руках товарища, чтобы чтобы закрыть уши. Он уже хотел было закричать, чтобы Ширануи перестал учить его, как внезапно понял, что ему действительно некуда бежать: все улицы пройдены вдоль и поперек, комната стала похожа на клетку, а брат… он сам обидел брата. Цубаса успокоился и попытался спокойно вздохнуть. Крепкие руки друга все еще держали его.

- Пусти, не пойду я никуда, - попросил мальчик. Кадзуки внимательно глянул на него, решая, верить ему или нет.
- Успокоился? – сказал он, раскрывая объятия.
- Да, - Амаха кивнул, отходя на шаг. Он поднял глаза на друга, и парни какое-то время смотрели друг другу в лицо.

Ширануи сделал шаг навстречу Цубасе и стал поправлять ему челку и наушники.
- Знаешь, если не давать выход эмоциям, это может плохо кончиться, - произнес он.
- Я не хочу никого напрягать. Я и сам все могу, - обиженно ответил изобретатель. Кадзуки покачал головой.
- Даже вулканы иногда взрываются. А мы всего лишь люди, – он усмехнулся. - Цубаса, мы никто друг без друга и только вместе чего-то стоим. Мы наполняем смыслом жизнь, когда делимся собой с нею, своими мыслями и чувствами, идеями и поступками. Впуская кого-то в свой мир, мы готовы к тому, что там будет все: и хорошее, светлое, и тяжелое, сложное. А значит, готовы разделить это все пополам. – Ширануи положил руку на плечо друга. - Я хочу, чтобы ты был в моем мире! Что скажешь?

Цубаса накрыл его руку своей. Он был смущен и чувствовал себя так, будто солнце согревало его своими лучами со всех сторон.
- Спасибо, - ответил он.

***

Адзуса и Цукико поднимались по ступенькам академии, у каждого в руках было по коробочке средних размеров.
- Здорово, что вы так близки с Цубасой, - девочка рассуждала вслух. - Я бы не смогла придумать, что ему подарить, а для тебя это было делом одной минуты.
Адзуса бросил на подругу печальный взгляд, но тут же улыбнулся.
- Я уверен, что ты выбрала бы подарок не хуже. Просто я помню, что он часто говорил про эти детали. Ничего особенного здесь нет.
- Ты так думаешь? – пожала плечами Цукико. – Мне все-таки кажется, что межу вами есть что-то особенное. Даже если вы не замечаете, вы словно нитью связаны друг с другом. И настроение у вас одинаково меняется, я много раз такое видела и могла сравнить, когда шла на тренировки после собраний в совете. Например, если Цубаса весь день улыбался, то и у тебя было хорошее настроение, и наоборот. А вы даже не виделись! – девочка глянула на друга. - Не может быть, чтобы ты не замечал!
- Нет, - Адзуса ошеломленно покачал головой.
- Я думаю, это не просто так. Такое возможно только между действительно близкими людьми! Я тебе сейчас кое-что расскажу, не будешь смеяться? - девочка повернулась, ожидая согласия.

Парень слушал ее, ощущая себя так, будто ему открывается новая дорога. Ведь если раньше он позволял себе думать о Цубасе, мечтать о чем-то, но он всегда полагался на волю случая, всерьез не задумываясь о том, что они могут быть близки. Близки не как друзья, а как влюбленные. Слова Цукико произвели на него такое впечатление, что теперь ему казалось, будто его взяли за руки и вывели на огромную автостраду, на которой он волен выбирать любое направление. Потому что если он и Цубаса действительно так близки сейчас, то есть шанс, что…

- Адзуса, скажи, что не будешь смеяться! – повторила Цукико.
- А, да-да, конечно! – мальчик очнулся от своих мыслей. - Не буду, рассказывай!
- Ну, так вот, однажды я была дома, и не знаю, что на меня нашло, но мне было очень грустно. Тогда было холодно, а мне жутко хотелось тепла, горячего чая и чтобы кто-то был рядом. Не обязательно говорить, даже помолчать с этим близким человеком было бы прекрасно. Но все мои друзья в тот момент были далеко, и увидеться с ними не представлялось возможным. Я решила, что очень много от них требую, слишком много прошу. Ведь всегда быть рядом – это же так сложно. Но грусть не покидала меня. И тогда раздался звонок телефона, а я взяла трубку и услышала: «Привет, у тебя все нормально?». И знаешь, Адзуса, я сказала «Да». Потому что в один миг поняла, что ни расстояние, ни время не могут разъединить души, которые тянутся друг к другу. Я поверила в нечто чудесное! Это ведь так здорово, замечать и ценить каждый миг жизни, разделенный с кем-то! – девочка говорила с особым вдохновением. В воображении Адзусы возникла Цукико в домашней одежде, сначала грустная, а потом счастливая – с телефоном в руках. Картинки были такими четкими, будто он был там и все-все видел своими глазами. Ее вера в чудо передалась ему. Он улыбнулся, искренне, от всей души.

Наверное, в этот миг они поняли друг друга раз и навсегда. В такие моменты неподдельного, идущего из самых глубин человеческой души счастья, высоко на небесах из облаков и света рождаются ангелы.

Они наконец добрались до комнаты студсовета.
- Я надеюсь, Цубаса обрадуется нам, - взволнованно произнесла Цукико.
- Не сомневайся! – подбодрил ее Адзуса. Конечно, и он волновался. Они не разговаривали с Цубасой несколько дней и практически не виделись. «Все, что он сказал мне тогда – потому что сам переживал. Значит, ничего страшного не случилось. Может быть, когда мы с Цукико скажем ему, что мы все равно рядом, он улыбнется и обнимет нас. Он же не хотел тогда прогонять меня! Я и он, мы связаны! Я верю в это!»

Друзья переглянулись, Цукико кивнула и постучала в двери лаборатории. Адзуса потянул ручку, и они зашли в комнату.

запись создана: 28.03.2011 в 01:30

@темы: Из всех глупостей, что ты мне говорил, эта — ШЕДЕВР, AIWS, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф

---

StaSky глава 1

Автор: Aristei Yu L. Gray
Бета: l a l i h o
Фандом: Starry ☆ Sky
Отказ: отказываюсь
Рейтинг: PG-15 (рейтинг для главы; за BL)
Жанр: Romance, Smarm, Hurt/comfort любовь и сопли с сахаром
Пейринг, персонажи: Цубаса\Адзуса, Кадзуки, Цукико и др.
Размер: 3 770 слов
Статус: в процессе
Размещение: спросить
Предупреждение: слэш и седзе О_о

- Цубаса, хватит уже обнимать подушку, вставай! – Адзуса тронул друга за плечо. Цубаса повел плечом, освобождаясь от прикосновения. Затем Киносэ выхватил подушку из-под головы Цубасы и бросил ее в него.

- Ай! Ты что?!
- Прекращай быть таким скучным! Что с тобой происходит в последнее время, ты на себя не похож?!
- Ничего! – Цубаса перевернулся на бок, потянулся к плееру. – Тебе лучше уйти!

Адзуса посмотрел, как друг надевает наушники, прислушивается к музыке.

«Да что б тебя! Не отстану!» - пронеслось в его голове, и он тут же схватил Амаху за ногу и потянул с кровати.

- Вставай, сказал! Вставай!

Цубаса возмущенно закричал, заупирался... Он попытался вырваться, но друг крепко вцепился в него. Тогда Цубаса перехватил руки Адзусы и попробовал разжать его пальцы, чтобы тот отцепился от него. Друг только отмахнулся и продолжил тормошить Цубасу.

- Пусти, это не смешно! – снова огрызнулся мальчишка, но более ловкому Адзусе все-таки удалось стащил его с насиженного места. Цубаса начал злиться. Несильно, но ощутимо, он толкнул Адзусу в грудь. Киносэ терпеливо снес еще несколько таких же ударов, оттеснивших его к краю кровати. Цубаса посильнее замахнулся и резко толкнул друга, от чего тот не удержался на ногах и упал на пол.

- Чего ты прицепился, не хочу никуда идти! - Цубаса остался сидеть на самом краю. Он выглядел таким же грустным, как и прежде, только теперь еще и рассерженным.

- А мне надоело видеть кислую мину на твоем лице! – Адзуса встал с пола. Тоже расстроенный и тоже злой.

- Так нечего и смотреть на меня в таком случае!

- Могу и не смотреть! И в комнате у тебя не появляться тоже могу!

- Я тебе давно сказал, чтобы ты оставил меня в покое!

- Дурак, ты себе хуже делаешь! Почему ты не хочешь ничего мне говорить? – Адзуса внимательно посмотрел на друга: волосы растрепались, челка лезла в глаза, вдобавок, Цубаса покачивал головой из стороны в сторону.

– Ты серьезно хочешь, чтобы я ушел? – Адзуса вздохнул, понимая, что ничего не добьется от Амахи. Ему было не по себе – столько усилий, а в ответ - тишина. И что делать, совершенно непонятно.

- Да, – Цубаса забрался обратно на кровать и повернулся к стенке. – Завтра увидимся на уроках.

Оставалось только пожать плечами и направиться к выходу. Адзуса аккуратно прикрыл двери, оставляя друга наедине со своими мыслями. Проходя мимо открытого окна, он ощутил, как легкий ветерок обволакивает его, манит. Киносэ облокотился на подоконник и выглянул во двор. Огоньки мерцали в ночном мраке, словно обманчивые надежды, манили за собой и внезапно гасли. Адзуса бросил печальный взгляд в сторону комнаты, где остался его друг.

«Цубаса боится открыться? Или не знает, как сказать о том, что произошло? Получается, для него это очень важно... Он уже далеко не первый день находится в таком состоянии. Мастерит что-то в одиночестве, избегает всех... Всех? Ведь он все равно много времени проводит с ребятами из студсовета. Может, они знают, что с ним? Обязательно спрошу!», - Адзуса улыбнулся, понадеявшись, что это поможет решить проблему.

***

Цубаса свернулся калачиком на кровати, кутаясь в одеяло. Хотелось уснуть, но мысли мешали, постоянно возвращая из дремы в реальность.

Его будто сковало отвратительное ощущение беспомощности, и в тоже время в глубине души не угасало желание выбраться из этого состояния. Он понимал, что так часто бывает – даришь любимой подруге свои книги, рассказываешь то, что никому прежде доверить не мог, выглядишь таким хорошим, не идеальным, но очень внимательным… И она проводит с тобой много времени. Но все так только до того момента, пока ее не пригласит на свидание кто-нибудь другой. На этом все обычно заканчивается. Ты отходишь на пару минут, а когда возвращаешься, ее уже нет.

И хочется кричать и ругать себя за то, что не хватило смелости. До слез обидно, что кто-то оказался смелее тебя. Можно кричать, но зачем? Какой уже толк в этом всем? Если не можешь бороться, значит, пора смириться.
Цубаса пытался собирать себя из мелких кусочков, но ничего не менялось – нужно было гораздо больше времени, чтобы пережить свою неудачу и двигаться дальше.

Амаха повернул в руках плеер, переключая его на новую песню. Пытаясь найти себя в чужих словах и звуках, он не расставался с ним ни днем, ни ночью. Искать сожаления было не у кого. Да и не сожаление, а поддержка – вот что ему было нужно.

Когда Цубасе было особенно одиноко, он вспоминал Адзусу. С ним всегда становилось гораздо легче, даже если они просто находились в одной комнате. Друг, который всегда рядом – Цубаса чувствовал, что Киносэ волновался за него.

«Ему, наверное, обидно из-за того, что я ничего ему не рассказываю. Но мне совсем не хочется говорить. Да и это все просто не имеет смысла. Не рассказывать же, что, пока я раздумывал над тем, как пригласить Цукико на свидание, меня опередили. Может быть, это ничего и не значит, и я должен был попробовать все равно… Но… нет, так нельзя. Хорошие люди так не делают!» - размышлял Цубаса.

Он хорошо помнил день, после которого понял свои чувства. Это было в четверг, они с ребятами как всегда сидели в комнате школьного совета. Внезапно небо заволокло тучами. Комната сразу погрузилась в полумрак, хотя было еще довольно рано. Они пробовали включить свет, но освещение получалось таким жутким, тени ползли по стене и потолку, что казалось, будто ты находишься в лаборатории у злобного профессора. Поэтому свет было решено выключить почти сразу - без него было лучше. А потом Нуи–Нуи куда-то ушел, учителя позвали, кажется. А они с Цукико сидели и ждали, когда он придет. Хотя все дела были закончены, уйти было нельзя – ведь Кадзуки попросил его дождаться. Цукико что-то говорила про новое изобретение Цубасы – он тогда его только начинал и еще с трудом понимал, что и как с ним делать. Но честно пытался объяснить ей все, что мог.
А Цукико спрашивала и спрашивала. С ним никто так не разговаривал, как она. Нужно ли было ей знать все то, что он рассказывал? Цубасе казалось, что ей интересно, и он… Он просто не мог молчать, видя, как девочка увлеченно слушает его.

А когда пришел Кадзуки, и они наконец засобирались домой, оказалось, что Цукико забыла дома перчатки. Цубаса отдал ей свои. Они, конечно, были велики, но Цукико все равно согласилась. Амахе было очень неловко, когда он одел их на руки девочки, но она улыбнулась ему в ответ...

Сейчас казалось, что это все было давно, хотя на самом деле прошло не так много времени. Цубаса часто вспоминал тот день. Ему было уютно с Цукико, и она всегда так мило улыбалась, даже тогда, когда была не в духе.

Они тратили время на всякую ерунду, на то, что считалось важным для школы, их дни были наполнены теплом. Тот жуткий свет в комнате светил для Цубасы иначе, потому что он создавал тени на красивом личике Цукико. И ему нравился снег, потому что когда он ложился на ее плечи, он мог смахивать его, мог коснуться ее.
Адзуса… Может, он был и прав, и, если Амаха произнес бы все это вслух, ему стало бы легче? Но что могло измениться на самом деле? Цубаса так и остался бы для Цукико всего лишь другом. И вспоминать тот момент, когда он понял это, ему совсем не хотелось.

Цубаса моргнул, вглядываясь в темноту. Сонно стащил наушники и положил их рядом с кроватью. Он еще какое-то время разглядывал комнату, а потом закрыл глаза и заснул, обнимая подушку.

***

Адзуса пришел домой и забрался в кровать. Он накрылся почти с головой, закрыл глаза и невольно начал вспоминать произошедшее недавно.

- Эй, ты как-то слишком близко! Отойди… Ну же!
- Ты просишь меня отойти и даже не пытаешься найти объяснение тому, что я стою так близко?
- Мне кажется, что ты придаешь всему слишком большое значение...
- А ты пытаешься жить скучно и буднично. Хоть и понимаешь, что все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
- Почему сразу сложнее? Здесь, под этим небом, нет ничего сложного – мы все хотим одного и того же, только признаться боимся.
- Кто бы говорил! – Адзуса засмеялся и заглянул в глаза Цубасы.
- А что? В чем дело? – пожал плечами тот.
- Я тебе непременно все объясню. А пока - пора спать.
- Хорошо, - Амаха неторопливо отодвинулся от окна. – Тогда я пошел.
- Спокойной ночи, Цубаса.
- Только завтра расскажешь мне все, ладно? – мальчик остановился у двери. Адзуса неохотно кивнул.
- Да. Иди уже. Пока.
- Пока, - мальчики улыбнулись друг другу.

Но на следующий день Адзуса так ничего и не сказал. И еще через день тоже. Он не хотел рушить те доверие, те искренние привязанность и дружбу, что были у них. Он не хотел потерять друга и отношения, которые ставил выше всего.

«Ты как-то слишком близко…» - снова пронеслось воспоминание.

Адзуса повернулся на бок, поджимая колени, и обнял одеяло.

«Близко. Я тут. Я знаю, что сейчас в своей комнате ты непременно лежишь с включенным плеером. Наверное, с ним и уснешь. А я не смогу, потому что… Ты запоминаешь чужие песни, заучиваешь на память, находишь себя в этом. Таким я представляю тебя. И я бы хотел быть рядом».

Это наверно, выглядело странным или неправильным. Но Адзуса не любил лгать себе, он понимал, что хочет быть ближе к Цубасе. Гораздо ближе, чем Амаха мог бы себе представить. Цубаса всегда был так поглощен своими изобретениями, учебой и делами школьного совета, что Киносэ порой казалось, что ничего больше другу просто не было нужно.

Адзуса был рад за Цубасу, рад, что тот нашел хороших друзей и что ему весело с ними. Он же не всегда мог оказаться рядом, поэтому хотелось верить, что и тогда Цубасу могли поддержать.

И в тоже время Адзуса ревновал. Хорошо, что Цубаса не знал об этом, он непременно решил бы, что Киносэ несет какую-то чушь. Но ребятам из студсовета доставалось так много внимания Амахи, так много его времени, что Адзуса считал это нечестным. В конце концов, он знал Цубасу гораздо лучше. И это он, Киносэ, думал о друге постоянно! Цубаса бы подумал об Адзусе что-то нехорошее, если бы узнал, что он ревнует его к друзьям.

Это было даже немного забавно. Сердце у Адзусы начинало биться сильнее, как после сотни миль бегом, когда Цубаса был рядом. Киносэ не думал, что это плохо. Они же были друзьями, беспокоились друг о друге и помогали друг другу. Это делало его счастливым. Он мог быть рядом с Цубасой, дурачиться и ловить его улыбки.

Адзусе только хотелось бы знать, что происходит с Амахой, что у него на душе. Доведется ли ему однажды увидеть в глубине светлых глаз друга что-то, что имело бы значение только для них двоих? Адзуса хотел бы, чтобы этот день однажды настал, а пока он решил просто ждать и быть рядом.
Он был рад тому, что знал Цубасу, но хотел бы стать еще ближе другу. Иногда ему хотелось… Если бы Цубаса позволил однажды, Адзуса бы заснул на его руках.


***

Следующее утро началось с ощущения, что грядут перемены. Причем посетило оно не только Цубасу и Адзусу, но и Ширануи Кадзуки. На самом деле он почувствовал, что это день принесет изменения, гораздо ярче, чем двое друзей, вместе взятых.

Предчувствие мучило Кадзуки своей неопределенностью. Ему виделись смутная тоска и какая-то борьба, но за что, как, – он не мог найти ответ. Это раздражало и отвлекало от насущных проблем.

- Нуи-Нуи, ты что, не выспался? – Цубаса увернулся от подзатыльника и возмущенно посмотрел на президента.
- Я выспался! Зато у тебя глаза сонные! – проворчал Кадзуки в ответ. - Ты толком и не следишь за тем, что я говорю!
- Потому что ты уже говорил это сегодня. Я не настолько рассеянный, как ты думаешь!
- Зато цифры у тебя не сходятся!
- Только разок и было, а ты никак не успокоишься!
- Да ладно вам, займитесь уже делом! – заместитель президента решил положить конец бесполезным пререканиям. Парни переглянулись и разошлись по разным углам.

Цубаса уткнулся в бумажки. Цукико сидела неподалеку, и он изо всех старался не смотреть на нее. С тех пор, как он узнал, что девушка проводит время с другим парнем, Цубаса начал избегать ее. В такие моменты он даже радовался, что не признался ей в своих чувствах. Так, по крайней мере, она не будет его жалеть. Но Амахе было больно от того, что Цукико вела себя с ним, как и прежде – открыто и доброжелательно. Она искренне переживала за друга, который, в свою очередь, переживал потому, что так и останется лишь другом.
«Может, не стоит так с ней? Ей, наверное, нехорошо из-за моего молчания… - Цубаса украдкой взглянул на девочку. - Я бы придумал что-то, какую-нибудь отговорку, чтобы она успокоилась, но так не хочется обманывать…» - он вздохнул и продолжил что-то высчитывать на черновике. Цифры действительно не сходились.

- Цубаса, ты долго еще? – Ширануи опять прикрикнул на него.
- Вам что, срочно, президент? – устало глядя на числа, ответил Цубаса.
- А кто говорил, что слушает?! Хватит витать в облаках! Даю тебе пять минут, и если…
- Ладно- ладно, мы все сделаем сейчас! – вмешалась Цукико. – Вы оба сегодня не в духе. Может, вам отдохнуть? – она внимательно посмотрела на друзей.
- Отдохнешь тут… - проворчал Ширануи.
Цукико подсела ближе к Цубасе и взяла его черновики.
- Я сам… - краснея, попытался отодвинуться он.
- Ничего, я сейчас помогу тебе, а ты – мне. Так будет быстрее и лучше. Правда же? – она улыбнулась и потянулась за ручкой.
- Могла бы и мне помочь, между прочим! – обиженно воскликнул Хаято. Девушка виновато взглянула на него.
- Ой, прости, но ты ведь ничего не говорил!
- Может, ты правда лучше ему поможешь? – протянул несчастный Цубаса.
- Эй, пока будете решать, кто кому помогает, ваше время истечет! – пригрозил президент.

Цубаса схватился за голову, сдерживая отчаянный стон, Цукико шустро что-то писала на бумажке, а Хаято вернулся к своим папкам.

Президент обвел взглядом комнату.
«Тот же бардак, что и всегда, - сделал вывод он. – Но здесь так уютно, что мне совершенно не хочется, чтобы что-то менялось. Наверное, я стал слишком слабохарактерным, раз привыкаю к подобным вещам. Хотелось бы мне знать, будут ли они скучать по всему так же, как и я?»


***

Когда ребята освободились, было уже довольно поздно. Они торопливо собирали свои вещи и одевались уже на ходу.

Цубаса закинул рюкзак за плечи и оглядел остальных: Ширануи копошился у своего стола, а Хаято и Цукико уже стояли возле дверей. Девочка вздохнула, и это заметил стоящий рядом заместитель президента.

- Что-то не так?
- Нет, все хорошо, просто… - она виновато глянула на друзей. - Мы немного задержались сегодня, и меня уже, возможно, ждут.

- Черт! – выругался президент. Он все еще перебирал вещи. - Я ключи не могу найти. Никто не брал?
Кадзуки оглянулся в сторону друзей, но они лишь отрицательно покачали головой.

- Президент, может, я тогда провожу Цукико, а вы с Цубасой поищете ключи? Если не найдете, то я вернусь и помогу.
- Ладно, ладно, - махнул рукой Кадзуки.

- Почему меня никто не спросил… - обиженно воскликнул Цубаса. Он и рад бы был тому, что не ему провожать Цукико – остаться с ней наедине было бы слишком сложно, - если бы не пугающая перспектива искать ключи с ворчащим Ширануи.

- Ребята, простите, что я не остаюсь с вами! – виновато проговорила Цукико.
- Все нормально! Не о чем переживать! – принялись успокаивать ее парни.
- Тогда до завтра! – Цукико помахала рукой на прощание, и вместе с Хаято они вышли за дверь.

Цубаса старательно делал вид, что занят поисками ключей, но на самом деле просто смотрел в пол да ходил из угла в угол. В очередной раз пересекая комнату с опущенной головой, он столкнулся с Ширануи. Цубаса отскочил назад, но к его удивлению президент даже не шевельнулся.

- Ты чего? – возмутился Амаха.
- Это ты чего? – Кадзуки схватил его за воротник. – Я уже минуту стою и жду, когда ты наконец оглянешься вокруг!

Цубаса изумленно смотрел на президента, пытаясь сообразить, что к чему.

- Нечего мне тут ресницами хлопать! Ты витаешь в облаках, это стало слишком заметно.

Цубаса еще несколько мгновений смотрел в лицо Кадзуки, а потом попятился назад.

- Пусти меня, пусти! И что вам только всем нужно?!

Президент отпустил Цубасу – тот упал прямо на диван.

- Нужно, чтобы ты рассказал, в чем дело! – грозно бросил он Амахе.
- Не лезь ко мне, Нуи-Нуи! – мальчик сполз с дивана и пошел к выходу. У самой двери он обернулся. – Ты ключи нашел? Или специально все подстроил, чтобы поговорить?

Президент неопределенно повел плечами.

- Цубаса, мы друзья… - начал он, глядя на Амаху. А потом махнул рукой, схватил того за шкирку и потащил из комнаты. – И если ты будешь об этом забывать, то мне придется напоминать тебе об этом так часто, чтобы ты хорошенько все усвоил!
- Ааа, Нуи-Нуи! Какой же ты надоедливый!

Президент только развел руками и ничего не ответил. Он закрыл двери и направился по коридору к выходу.

Цубаса смотрел ему вслед. Смотрел в сторону надежного друга, готового протянуть ему руку. Амахе неожиданно стало очень спокойно и в тоже время тревожно, как бывает в момент, когда получаешь важную вещь, держишь ее в руках, осознаешь ее хрупкость и боишься разбить. Так было и сейчас – хотелось, чтобы это чувство стало только крепче. Цубаса даже подумал, что, наверное, теперь он смог бы чувствовать себя чуть свободнее рядом со всеми из школьного совета. Будто его внимание сосредотачивалось бы не только на Цукико, и, если он не знал бы, куда деваться, то обратился бы к Ширануи, спросил его о чем-нибудь. Возможно, это и выглядело так, словно он прятался за его спиной президента, но ведь… ведь друзья так и поступают – раз протянув руку, они держат тебя крепко, чтобы можно было опереться, когда сложно, пожать ее в знак благодарности, или стиснуть посильнее, чтобы поделиться радостью. Совсем не нужно слов, когда в твоей руке другая рука.
Цубаса улыбнулся и поспешил нагнать Кадзуки. А тот остановился, чтобы подождать друга…

- Ну ты и копуша! – вернулся в свое ворчливое настроение он.
- Я не копуша! И не ворчи!
- Ворчат только бабули! – огрызнулся Кадзуки.

Мальчики вышли во двор. Им навстречу шел Хаято.

- О, вы справились! – остановившись, спросил он.
- Ага! – президент позвенел ключами. – А ты быстро. Проводил Цукико?
- Угу. Ее встретил парень из стрелкового клуба.
- Парень из стрелкового клуба? – переспросил Цубаса. Ему стало не по себе. Ширануи взглянул на друга и вспомнил про свои предчувствия.
- Адзуса? – спросил он.
- Точно! - воскликнул Хаято. - Вы же кузены? - обратился он к Цубасе.
- Да, - тихо кивнул несчастный парень.
- И ты их оставил? – уточнил Кадзуки.
- А что мне было там делать? У них же встреча…

Цубасе показалось, что мир рухнул. Он знал, что Цукико с кем-то встречается, но девушка не раскрывала личность этого парня. Одно время Цубаса думал, что она встречается с президентом, но отношения их как были дружескими, так и остались, хоть они и проводили много времени вместе. Стало ясно, что это кто-то другой. Амаха решил не искать ответа на этот вопрос, в конце концов, это ни к чему бы не привело. Теперь же услышанное поразило его. Адзуса? Адзуса, который так сильно пытался его утешить… И которому он был почти готов все рассказать…

Он развернулся и побрел прочь.

- Ну-ну, а как же попрощаться? – вздохнул Хаято, в общем-то, даже не ожидая реакции от Цубасы.
- Эй, погоди! – позвал Амаху Кадзуки, - Нам по пути!

Мальчик остановился. «Цубаса, мы друзья», - вспомнилось ему. Он тряхнул головой. «Я всегда слишком полагаюсь на тех, кто оказывается чуть ближе, чем я привык. На Адзусу, на Цукико, не хватает еще и тебя! Сам – значит, сам!» Он побежал прочь, скрываясь в темных переулках. Друзья звали его, но он не стал оборачиваться и останавливаться.


***

Вдоволь побродив по городу, Цубаса вернулся к себе. Он, может, и дальше ходил бы, спасаясь от сжигающей обиды среди мрачных улиц, но похолодало, и мальчишка предпочел не мерзнуть. Да и батарея в плеере почти разрядилась, а вслушиваться в звуки вокруг ему не хотелось.

Он подошел к своей комнате и увидел Адзусу, ожидающего его под дверью.

- Цубаса, - кинулся Киносэ к брату, - где ты бродишь? Я волновался!
- Что ты тут делаешь? – удивился тот.
- Как что? Тебя жду, что еще я могу тут делать?

Цубаса пожал плечами. Аккуратно обойдя Адзусу, он зашел в комнату и стал стягивать холодную одежду. Он немного дрожал – тело еще не согрелось, а может, сказывалось нервное напряжение.
Адзуса наблюдал за ним, и эта дрожь не ускользнула от его взгляда.

- Ты совсем замерз! Я включу горячий душ, тебе нужно согреться.
- Я сам могу! – раздраженно возразил Цубаса. Мальчик не знал, как себя вести, что делать. Он злился на

Адзусу, хотя и понимал, что в произошедшем нет ничьей вины. Амаху мучило и то, что Адзуса не рассказал ему о своих отношениях с Цукико. Почему он не сделал этого, если они были так близки? С другой стороны, Цубаса сам был хорош, не заметил в жизни Киносэ такого важного изменения! Выходило, что Адзуса не доверял ему, значит, Цубаса был никудышным другом.

В итоге, Амаха злился и на себя, и на Адзусу. А присутствие Киносэ в комнате было совсем не кстати. Цубаса размотал провод от плеера, подключил его к сети. Достал чистую одежду. Адзуса молча наблюдал за ним. Он тоже не знал, что делать – его встреча с Цукико так ничего и не прояснила в поведении Цубасы. Амаха ни с кем не делился, а догадки… кто знает, насколько они правдивы.

- Я все еще здесь, Цубаса! – не выдержал Адзуса.
- Тебе лучше уйти. Я иду в душ, а потом буду спать.
- Ты снова решил меня выгнать? На этот раз я не уйду! – решительно возразил Киносэ.
- Если ты не уйдешь, я вытолкаю тебя из комнаты, - грустно решил Цубаса. – И я все равно иду в душ – замерз.

Он повернулся в сторону брата и встретил его взгляд. В нем было столько твердости, что мальчик невольно замер. И кроме того там было так много тепла и заботы, что Цубасе захотелось оказаться ближе, чтобы почувствовать это тепло, согреться в нем. Адзуса тоже застыл в нерешительности. Его единственным желанием в этот момент было схватить Цубасу и прижаться к нему, согреть его. Однако Киносэ чувствовал, что, сделай он это сейчас, его оттолкнут, просто не поймут и не примут. Адзуса боролся с собой, с тем, чтобы не сделать лишнего шага. Уходить он не собирался. Нужно было положить конец своим терзаниям – разобраться со всем раз и навсегда.

- Давай поговорим, Цубаса! Я же твой…
- Не мой! – перебил его друг. - Не мой! И говорить не о чем! Уходи!
- Не твой?.. – в груди Адзусы больно кольнуло.
- Уходи! – снова попросил Цубаса.

Киносэ стало обидно и больно до слез. Слова Цубасы так и звенели в его сознании, переливаясь на разные лады и оглушая парня.

- Никогда бы не подумал, что ты скажешь мне такое, - с горечью воскликнул Адзуса. - Я же… я чуть было… - он хотел что-то еще сказать, но так и не смог найти слов, не смог признаться. Как в тумане он прошел к дверям и точно так же добрался до своей комнаты.

Цубаса с грустью проводил его взглядом. Ему было страшно и одиноко. Но пути назад уже не было, слова были сказаны и с этим ничего нельзя было сделать.

Юный изобретатель подумал о том, что, будь у него машина времени, он бы вернулся в недалекое прошлое и не позволил бы друзьям влюбляться в друзей.

запись создана: 14.03.2011 в 17:44

@темы: Из всех глупостей, что ты мне говорил, эта — ШЕДЕВР, AIWS, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф

---

Grimmjow Fight

grimmjow vs ichigo

+ 2

shinji hirako vs grimmjow jaggerjack
Хирако - тот самый мой еще один любичег в блич, чей сейю есть и в слэданке. Я щас могу много болтать про Хирако, но пост про Гримма, потому молчу =)

+

Grimmjow Kills Luppi.
Пока он тут смеется, я наполняюсь безумной энергией и начинаю обожать жизнь.

@темы: Вниз по кроличьей норе

---

Хичиго. Звучание и манеры этого парня заставляют меня чувствовать себя психом, потому что уж больно он мне по душе. Гы)

@темы: Да, я гей, но пока я тебя не трахаю, это не твое собачье дело!, Are you guys ready?, who wants to hear this voice?, Ничего не поделаешь, все мы здесь не в своем уме — и ты, и я (с) Чеширский Кот

---

Предсмертные стихи

Предсмертное стихотворение – важная часть японской воинской культуры. Обычно оно составлялось загодя, поскольку смерть могла настигнуть воина в любой момент.

Окита Содзиро (1843-1868)
Командир первого отделения Синсэнгуми, умер от туберкулеза в Токио в возрасте 25 лет.
Стихотворение
動かねば
闇にへだつや
花と水
Недвижные,
Пребудут разделенными во тьме
Цветы и воды

Транскрипция

угоканэба,
ями ни хэдацу я
хана то мидзу
Подстрочный перевод
Не двинутся (если)
В темноте разделение
Цветка и воды

Анализ

"Цветок" для японца по умолчанию – сакура (Prunus serrulata). Если говорят просто о цветах, не уточняя, что это за цветы - говорят о сакуре. Дни любования сакурой, "ханами", переводятся просто как "глядеть на цветы". И если я не ошибаюсь в этимологии, то "сакура" - однокоренное слово с глаголом "цвести" - "саку".
Сакура в японской культуре - символ очень многозначительный, но я хочу заострить внимание на одном из значений этого символа: цветы сакуры - символ ранней, безвременной смерти. Так, поэт 17-го века Мацуэ Сигэёри использует образ цветов сакуры для выражения сочувствия к рано погибшему полководцу Минамото Ёсицунэ.
букв.:
"Ах, весь мир — для цветов!
Хоганбиики (симпатии к побежденному)
Весенний ветер!"
Как известно, сакура цветет так красиво именно потому, что цветы появляются раньше, чем почки. С началом цветения сакуры начинается "настоящая" весна. Естественно, весна ассоциируется с "весной жизни" - юностью. С цветами сакуры поэзия традиционно сравнивает молоденьких девушек - в то время как женщин постарше сравнивает с летними и осенними цветами. А в третьей четверти цветения сакуры она начинает опадать - и белые лепестки сыплются на землю как снег, напоминая японцу о бренности всякой красоты. Поэтому-то сакура и стала символом смерти совсем юного человека, который ушел, не оставив после себя детей, не принеся "плода", в расцвете красоты и силы.
Фраза про то, что цветы и воды пребудут разделенными во тьме, кажется абстракцией, но на самом деле образ довольно прозрачен: когда темно, цветы сакуры не отражаются в воде (а во время ханами особый шарм имеет любование цветами на берегу водоема, чтобы это великолепие еще и отражалось в воде, удваивая красоту).
Цветы не отражаются в темноте – но только если они неподвижны. Если они опадают - то падают в воду и воссоединяются с ней, но уже не в образе, а, так сказать, во плоти.
Но опасть для цветка означает - умереть.
В переводе я отступила от размерности 5-7-5, потому что "послание" стиха не требовало в данном случае жизнерадостной ритмики. Грамматика японского языка позволяет прочесть "хана то мидзу" как "воды и цветы" во множественном числе, потому что показатель множественного числа в японской поэзии нередко опускается.

Хидзиката Тосидзо
Не истлеет плоть
В почве острова Эдзо,
И бессмертный дух
На восточных берегах
Защитит тебя.

Транскрипция, пр. инфо

Хидзиката (1834-1869) был вице-командиром военно-полицейского подразделения Синсэнгуми и одним из министров "республики Эцу" – провозгласившего независимость в 1868 году острова Эдзо, ныне Хоккайдо.
Неизвестно точно, когда именно между 1868 годом и моментом своей смерти Хидзиката написал это стихотворение, но можно достаточно уверенно предположить, что это произошло после смерти командира и друга Кондо Исами (апрель 1868 года), когда Хидзиката принял решение умереть.
Стихотворение
よしや身は
蝦夷が島辺に
朽ちぬとも
魂はあずまの
君やまもらむ.
Транскрипция в системе Поливанова
Ёсия ми ва
Эцу га тобэки ни
Кутину томо
Тама ва адзума но
Кими я мамораму
Подстрочный перевод
Добро (дела) и тело (мои)
Эдзо-острова (на) берег(у)
Не сгниют (и)
Душа (моя) восточного
Господина/друга хранит

Анализ

Танка Хидзикаты примечательно тем, что, кроме размерности в 31 слог и ритмики, не содержит больше ничего, предписываемого каноном поэзии "вака". Отсутствуют сезонные мотивы, классические зачины, "макура-котоба" и прочие приметы.
Это не случайно. Хидзиката Тосидзо, сын торговца лекарствами, бравировал своим простонародным происхождением (даже его фамилия записывается знаками "земля" и "соха"). С точки зрения знатока классической поэзии его стихотворение является грубым, "мужицким". Но это никак не значит, что Хидзиката не разбирался в тонкостях формы – он оставил после себя сборник очень неплохих хокку, показывающих крепкое владение материалом. Отказ от использования в этом стихотворении традиционных форм носит совершенно сознательный характер. В каком-то смысле Хидзиката обгоняет свое время – десятилетия спустя такие танка будет писать "Тигр" Ёсано, один из лидеров японского романтизма.
Хидзиката исповедует в этом произведении принцип "макото" – искренности/верности. Этот принцип был положен в основу устава Синсэнгуми и стал девизом подразделения (знак "макото" был начертан на флаге отряда, причем цветовая символика флага означала верность не только в этой жизни, но и за гробом) .
Поэтому я, будучи в принципе противницей перевода танка с соблюдением размера 5-7-5-7-7, в этом случае его почти сохранила. Отбросив условности жанра, сформированные на протяжении тысячи лет, Хидзиката как бы возвращается к изначальной форме "короткой песни", где во главу угла положена в первую очередь жёсткая размерность. Первоначально танка (короткие песни) предназначались для громкого скандирования или пения под барабан. Возвращение к простоте и искренности, которое проделал Хидзиката – это возвращение к истокам жанра, к первой танка, сложенной, по преданию, самим богом Суса-но-о-но-микото после победы над драконом:
Восемь туч над Идзумо,
Восемь стен я тут воздвиг.
Эти восемь стен,
Чтобы защитить жену,
Эти восемь стен!
Это возвращение к истокам нельзя было не отметить ритмически.
Кроме того, текст содержит ряд внетекстовых обстоятельств, о которых интересно упомянуть.
Во-первых, неясен "кими", к которому адресуется Хидзиката. Это слово в японском языке является одновременно и фамильярным/интимным "ты", и крайне почтительным "господин" (словом "кими" в японском национальном гимне обращаются к императору). Традиционный адресат предсмертного стихотворения самурая – его сюзерен, и в принципе стихотворение можно понять как адресованное даймё Мацудайра Катамори – либо же императору, от имени которого действовали противники Хидзикаты и республики Эцу. "Кими" допускает оба эти толкования, но есть обстоятельства, которые делают их сомнительными.
Во-первых, императора на тот момент никак нельзя назвать "адзуса-но кими", "господином (с) восточного побережья", поскольку в 1869 году императорская резиденция все еще находится в Киото, в Кансае, который считается уже "западом".
Во-вторых, для выражения "бессмертная душа" Хидзиката использует слово "тама", созвучное названию провинции, родной для него и Кондо. Игра слов сводится к тому, что именно Тама, то есть, люди из Тама будет после смерти защищать господина с восточного побережья. Таким образом, в качестве адресата вроде бы вырисовывается даймё Мацудайра, но есть еще одно обстоятельство: Хидзиката к Мацудайре относился очень прохладно. Он даже не присоединился к его войскам в провинции Айзу, а отправился на север.
Мне кажется, что истинный адресат этого стихотворения – Кондо Исами. Именно поэтому "кими" я перевожу как "тебя". Это обращение к другу, а не к господину.

Токугава Иэясу
Уйти из жизни или остаться, безразлично.
Единственное отличие - невозможность взять никого с собой.
Ах, так приятно! Два пробуждения и один сон.
Мечта об исчезающем мире! Розовый цвет раннего рассвета!

-

Все стащено в этих наших интернетах

@темы: Мы победили скуку, Yu, Искусство - это взрыв. Оно на мгновение ослепляет, а потом ничего не остается, Вниз по кроличьей норе, AIWS, Do You Know, Gods of Death Love Apples, Весь мир - это сон бабочки

---

SBS

Chapter 598, Page 104
D: Приветствую, Одаччи-сенсей. Доброго времени суток. У меня вопрос, те рожицы на шляпе Эйса означают что-то типа:

ответ

Грустная: Имел ли я право появляться на свет?
Веселая: Спасибо вам, Отец и Луффи, что любили меня. Я счастлив, что жил на этом свете.

Или может быть что-то другое, например, вопрос и ответ, которые Эйс искал? Это точно что-то значит! Когда Эйс говорил свою прощальную речь перед смертью, выражения его лица были точно такими же, как на его шляпе.

O: Хмм, ясно. Я получил много писем касательно этого вопроса. Эти "рожицы" и "выражения его лица" похожи, хм. Знаете, когда я это заметил, то сам был в шоке. Ха-ха. Самое смешное, что эти совпадения становятся правдой. Когда Эйс впервые появился в истории, я уже примерно представлял, какая судьба ждет этого пижона, но эти рожицы на его шляпе были просто украшением, без всякого смысла. И выражения Эйса перед смертью - мне просто показалось хорошей идеей нарисовать две эти панели рядом друг с другом. Выражение боли, отчаяния, страдания и нежелания умирать, и при этом чувство того, что он ни о чем не жалеет. Он пытался успокоить Луффи, сказать ему о том, что он на самом деле чувствует. И именно поэтому он улыбался. Когда человек качает в колыбели плачущего ребенка, он ведь всегда улыбается, правда? Здесь тоже самое. Своей улыбкой он хочет показать, что все хорошо, что он встречает конец с улыбкой, именно это показывает нам его доброту.
Ох, ну и длинное же вышло объяснение. Но все же это так здорово, замечать подобные вещи.

Page 166, Chapter 592
D: Добрый день, Одаччи. В 589 главе на одежде Луффи, в четвертой рамке на четвертой странице, написано "Sobauchi", в пятой рамке на восьмой странице написано "Asagao", в третьей рамке на одиннадцатой странице написано "Kankyuki", и в четвертой рамке на двенадцатой странице написано "Tapioca". Что это? Моя сестра это заметила. Подпись: Весенний дождь.

ответ

О: Хм. Одна из них неправильная. Я получил много писем по поводу маек Луффи и Эйса, так что пришло время ответа. Сначала майки Эйса, затем Луффи. 585-589 главы.

Примечание: Майка Луффи - игра слов, которую могут понять только японцы, поэтому напишу только смысл.

Эйс↓

Bakugeki; Взрыв
Muzai; Невинный
Bouryoku; Насилие
Shouso; Победа
Dokuritsu; Одиночество
Ryakudatsu; Воровство
Tsujigiri; Резка Прохожих
Kouya; Заброшенное поле
Kousen; Луч света
Honnou; Инстинкт
Jingi; Уважение

Луффи↓

Пучок ниток
Несчастье с яйцом
F1
Шиши Кебаб
Ньютон
Лазанья
Приготовление лапши
Пурпурный вьюнок
Эскимо
Сухой и дождливый сезоны
Мука из маниоки
Чемпион

Что-то вроде этого. В 589 главе, на 3 рамке 10 страницы, я сам не могу прочитать, что написал, и ненавижу себя за это (ха-ха). Там написано "?NO", но не могу вспомнить, что за животное было под знаком "?".

D: Обращаясь к людям, Ло-сан добавляет в конце суффикс “-я”, например Мугивара-я. А если у человека фамилия Тсучия, она будет звучать как Тсучия-я? Пожалуйста, ответьте мне, Ло-сан! Подпись: СердцеВлюбленнойЖенщины.

ответ

O: Ло-сан, вам задали вопрос… Хм, похоже, его нет. Позвольте мне ответить вместо него. Давным-давно, во времена Эпохи Эдо, существовал такой термин как “Яго”. Если человек был знаком с двумя людьми по имени Тамакечи-сан, например Догу-я но Тамакечи (Тамакечи из Инструментального Цеха) и Оке-я но Тамакечи (Тамакечи из Цеха по производству Ванн), то при обращении к ним он мог добавить в конце имени суффикс “-я”. Наверняка вы видели на фейерверках надписи “Тамая”, или слышали фразы типа “Это Накамурая из Кабуки”. Вот так это работает. Верно, Ло-сан?

Ло: Да.

*Термин Яго означал принадлежность человека к какой-нибудь гильдии, организации, команде, актерской труппе, и т.д. В конце имени таких людей добавлялся суффикс “-я”.

D: Здравствуйте, Ода-сенсей! Необычная просьба: вы можете написать о том, что творится в голове Луффи? О, и о том, что творится у вас в голове. Мой друг, к примеру, думает то о каких-то извращениях, то о компьютерных играх. Подпись: В ГОЛОВЕ ОДЫ-СЕНСЕЯ ОДНИ ИЗВРАЩЕННЫЕ МЫСЛИ!
O: Вы имеете в виду, показать мысли внутри головы, как в интернете? Вот так? Тогда я и про других напишу.
Луффи: мясо мясо мясо мясо король пиратов
Зоро: мечи мечи сила сила сила
Нами: деньги деньги деньги деньги красота
Усопп: воин вранье вранье бежать бежать
Санджи: женщины еда еда Нами Робин
Чоппер: доктор медицина сладкая вата зверь доверие
Робин: узнать узнать тайны истории
Френки: извращенец извращенец извращенец извращенец механизмы
Брук: трусики трусики смех чай чай
Ода: мир во всем мире

А в глубине души каждого находится слово "дружба".

@темы: Yu, One Piece

---

Принц дописал фанфик. Начатый год назад и законченный сегодня. Последние три дня только им и жила. Под конец текста разрыдалась, наплакала ванну слез, но стойко закончила текст, как планировала.
Но...ааа... почему у них все так вышло? За что?!
Грош мне цена, как писателю, если б я не сделала, как надо. Но ощущение, что мне надо выпить снова подкралось незаметно.
Полезла я за текилой. У меня еще на закуску пару серий Блич с прекрасным блондинистым длинноволосым Хирако Синджи. Его кажется будут убивать. И чего я уже ничуть не удивляюсь?....

@темы: Даже за мыслью один гоняется с молотом, а другой - с катаной!, Искусство - это взрыв. Оно на мгновение ослепляет, а потом ничего не остается, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф, Izaya Orihara is watching you

---

Часики Starry Sky

Приятная вещичка) Стащила всех кто понравился) А с одним из этих персонажей у мя совпадает знак ^^

запись создана: 08.02.2011 в 01:03

@темы: Yu, Да, я гей, но пока я тебя не трахаю, это не твое собачье дело!, Вниз по кроличьей норе

---

Мангака должен быть таким же психом, как писатель или художник. Эйджи вот в теме.
И я седня столько написал, что практически собой доволен. Приятно снова погружаться целиком в свои выдуманные миры.

@темы: Yu, Искусство - это взрыв. Оно на мгновение ослепляет, а потом ничего не остается

---

Я еще не говорила, что в Левел Е одни из самых охренительных опенингов и эндингов?
Прежде, моими бесспорными лидерами были песни из Дррр и Дресс в Тринити Блад. And, now... Sit down

@темы: Вниз по кроличьей норе, Ничего не поделаешь, все мы здесь не в своем уме — и ты, и я (с) Чеширский Кот, "- I see a photograph! - I see a film! - I see insurmountable problem!; Dali: I see rhinoceros!"

---

I am weak, but I am strong

3-его января прошлого года меня отпустило лето -2010 и я стала верить в будущее.
3-его января этого года от всех ожиданий остался звук и Cup of Coffee. Хотя, чаще это совсем не кофе.
Кирочка, сейчас мы так с тобой похожи.
Куча бессмысленных метаний, полунавыки, ничего не закончено. Знаю, я такой человек, целеустремленность и терпение не мои сильные качества. У меня бывает фарт. Это по Близнецовски, это - для меня.
Зато с Янкой помирились. Зато с Лаличкой встретились. Зато Птиц. А поздравление теперь только в виде смс. На украинском.
Ну, и стоит ли одно другого?

+++

Где я буду 3-его января следующего года? А лучше и не было бы вовсе.
I guess I always knew the score
This is how our story ends

I smoke your brand of cigarettes
And pray that you might give me a call
I lie around on bed all day just staring at the walls
Hanging around bars at night wishing I had never been born
And give myself to anyone who wants to take me home
Ну, короче. Мне к утру рассказ и статью закончить надо, пока я еще где-то работаю.

@темы: Yu, Мой любимый sputnik, Вниз по кроличьей норе, Do You Know, Gods of Death Love Apples, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф

---

Ван Пис от руки других мангак

Кубо и Хошино слегка пригламурили нашего Лу) Сорачи (и не только) суров)) А Амано любоФь и обожание за Санжи!
Взято у  nari.

смотреть тут

@темы: One Piece

---

В мае он наконец умер.
Несколько раз. Чтобы уж наверняка.

- Словно вы думали, что жизнь — это праздник, да только все время тошнит и блевать хочется?

Чудесное лето для смерти

emotion, feelings. много неприличного.

Это текст, от которого я умираю сразу по нескольким причинам. во-первых, я совершенно не могу читать его абсолютной трезвой. я просто не могу - чувствую себя отвратительно и либо закрыть, либо выпить. во-вторых, морально, мне тяжело. в какие-то моменты я слишком Кира, в другие - больно за Гина и за них всех.

Зацепил сразу - с эпиграфа-стихотворения. Дальше больше и сильнее. Я там вроде читала в новогоднюю ночь, пока все копошились, потом отвлеклась на пару часов и дочитывала под утро. в тишине и свете ноута.
Гин так офигенно говорит про то, что Кира не умеет играть в дорогие игрушки.
Апрель. То самое начало текста, где я его уже читаю с распахнутыми глазами. Это все думает Кира? Потом возвращаюсь от своего личного к смыслу фанфика. Гин и влюбляющийся Кира. Кира желающий защищать. Кира пришел и говорит все это. Как замечательно говорит. И про то, что Гин красивый. Очень красивый. Безумно.
А потом меня стало тошнить, когда Айзен там с Гином, а Кира наблюдал и после всего переехал к Абараю. При повторном прочтении уже не тошнит. Но все равно слишком мерзко.
В этот момент на нг я и начал глушить текилу, и даже думал не дочитывать дальше. Первые строки про май убили меня своими совпадения снова. (см.начало поста). Впрочем, продолжают убивать до сих пор. Кстати, мандарины с той же текилой - довольно вкусно. Но с ананасом лучше. С лаймом седня не сложилось, потому так.

В июне мне понравился Айзен. И пожелание Гина. Если я когда-нибудь научусь так говорить, я буду считать это одним из своих плюсов.

Июль у меня был таким же похожа на то, что в тексте. Когда мне однажды пришлось открыть глаза - рядом никого не было. У меня иначе, другая история. Но слова - те же. Июль открывал глаза, ассоциация - помогла понять. Это даже хуже, чем умирать в мае, но короче. Потому принимаешь, уже некуда идти.
Кирино "Да". И "впервые с весны..."
Как было в чьих-то стихах: "Вроде бы июль, а пахнет маем". Здесь, у них (у меня) также. Только чуть иначе.

Потом конец. И.. на самом деле, странно, если Гин влюбился. я вот не верю. А Кира... пусть верит.

Ичимару замечательно вканоно тролит и меняет настроения. Кира взрослеет и страдает, но он такой открытый. Никогда его таким не представляла.

Гин и Кира в один миг стали для меня чем-то безумно важным. Какими были Мелло и Мэтт в своих (моих) переплетениях реальности, канона и фанфикшена. Я - слишком Кира, слишком люблю Гина, слишком алкоголя.
Как я тогда и говорила: "Ичимару, если я буду спать на НГ - снись мне". Верите, после этого текста, снился!

ЗЫ. Спасибо, Алекс-неко, которая мне порекомендовала этот текст. Я давно не читала фанфики незнакомых юзеров. Тех, которые мне хотелось бы читать и которые оставляли бы сильные впечатления, тем более.

@темы: Yu, Мой любимый sputnik, Ничего не поделаешь, все мы здесь не в своем уме — и ты, и я (с) Чеширский Кот, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф, Страна Чудес, с джазом и молодыми актрисами

---

ДР Эйса.

Любим и не забываем.
арт - пиксив.

@темы: Yu, Do You Know, Gods of Death Love Apples, One Piece

---

Я дома *_*
Мои опасения на счет "заснуть под новый год" оказались опасно заразными. Мы всей толпой хотели спать. Но это была б не я и не мои друзья, если бы мы этому поддались. В 12 мы были на центральной площади. Шампанское упорно не желало открываться. Поразмыслив, решили его разбить. И... это было леген -подождите, подождите- дарно! Бутылка приземлилась на дорогу, чуть раньше, чем успела подъехать машина Чтоб мне весь год так везло. Этот водитель нас до сих пор вспоминает, а я еще год не забуду
Потом снова хотелось спать. Но мы достали кальян и мирно сидели, разговаривали. А потом до 6 утра читали всякие бугагашеньки. Принц так громко и с удовольствием уже сто лет не смеялся.
Приятные и близкие люди и разговоры. И, сцуко, вай-фай! Когда все пошли спать я открыла рекомендованный фанф по Блич. Пила текилу и рыдала. Заснула на кресле в 8 утра. А потом мой друг (! даже не мч. что и более ценно) отнес меня на кровать, укрыл одеялком и заботливо гладил по волосам.
А еще он подарил мне книгу по ЗВ!!! Счастье

@темы: Yu, Вниз по кроличьей норе, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф

---

Про Новый год

Давай напьемся, сыграем еще один блюз. (с)

2011

Мой милый, ты не ангел,
Я тоже не овечка.
Мечты, надежды, клятвы -
Увы, ничто не вечно.
Зато теперь отлично
Я вижу всё, как есть!
После 2011 мне уже терять нечего, вот и - to hell with everybody else. При одинаковых внешних проявлениях, изменились мотивы поступков. Я все время забываю(сь). Потому, желаю быть сильнее меня.

Гайз! С наступающим всех!
Рок-н-ролла в крови и помнить, что the world is not enough!
Smile and the whole world will smile with you!

@темы: Мой любимый sputnik, Вниз по кроличьей норе, Одни кайфуют от виски, другие от кокаина, а ты тащишься от катастроф, Kokkyō no minami, taiyō no nishi, Страна Чудес, с джазом и молодыми актрисами

---

Ощущение, будто я что-то не успеваю. Наверно, это снова поспать ))
Выбрала наконец подарок Янке. Вазу и веточки сакуры. Не удержалась и купила еще одну веточку себе. Теперь я круглый год буду сидеть под сакурой *_*
Не представляю как буду тащить все подарки на хату, где мы отмечаем. Они все большие, объемные. А еще ведь еда.
Зато, это мой самый неукраинский новый год - много суши и лапши, посуда, сакура.. и текила

Еще купила рубашку на Принца. Можно договариваться за сет. Если снега не нападает.
Так лень работать после стольких радостей ))

@темы: Cosplay, Вниз по кроличьей норе, Ничего не поделаешь, все мы здесь не в своем уме — и ты, и я (с) Чеширский Кот