[Встретишь Будду-убей Будду] Relax, princess.
Пришла на дайри, чтобы сделать из него архив фикла.
Для добрых и злых слов у меня есть: twitter.com/_jyoonki, ficbook.net/authors/36272, инста j_yoon.k. Там меня можно активно общать по любым китайским и жизненным вопросам.
Если китаефандом вдруг знает комфортную площадку для творчества, расскажите мне о ней, пожалуйста.
Название: В городе И нет времени
Пейринг/персонажи: Сэю Ян/Сяо Синчэнь, А-Цин
Выпавшее в лотерее стихотворение :
Ван Вэй - Осенние мысли
Ночной ветерок, залетевший в окошко,
Колеблет халат мой устало.
Часы водяные звучат потихоньку,
И звуки их медленно тают.
Луна перешла за Небесную Реку -
И сразу прохладнее стало.
Сорока пугает осенние клены -
И листья быстрей облетают.
На пруду у старого дворца
Появились голубые волны.
Зной спадает. В грусть осенних дум
Снова погружаюсь я безмолвно.
Этой ночью дождик моросил -
Не оставил на дорожках пыли,
И, в жемчужных капельках росы,
Лотосы весь пруд заполонили
Тип: слеш
Рейтинг: НЦ-17
Жанр: романтика, драма
Размер: мини
Саммари: Нет хуже пытки, чем та, что досталась им двоим
Дисклеймер: авторские - Мосян Тунсю
В городе И нет времени
Сэю Ян неохотно высовывает пятки из-под хилого одеяла. Сырость кусает ноги. Он шарит рукой и сонно оглядывает комнатушку - рядом тишина и зыбкое время.
Только вчера был дождь. Прибил остатки летней пыли, смешал с усталой подсыхающей полынью, что растет у края дороги. Издавна в лечебных рецептах использовали ее как средство от лихорадки и головной боли. Сяо Синчэнь готовит схожие отвары и сейчас. Сэю Ян морщится, припоминая все горькие эликсиры, которые ему пришлось пить из рук своего спасителя. Надо бы, кстати, его разыскать. И заодно пройтись по соседним домам, выбрать покрывало приличнее. Он удовлетворенно хмыкает – определенно, в городе И все принадлежит ему.
На А-Цин он натыкается сразу же. Она подметает желтовато-зеленые листья с порога. С легким шорохом они вздымаются на несколько сантиметров вверх и опадают на то же место, откуда и поднялись. Презрительного взгляда девчонка не замечает, а действия ее так бессмысленны и так наивны.
- Что ты метешь, слепая? Что убираешь, все на место возвращается.
В городе И часы не отсчитывают время жизни. Здесь становится холоднее, звуки тают в тумане, а время, ехидно насмехаясь, смотрит пустыми глазницами, скрывая трех бродяжек от всего остального мира. Сэю Ян пинает жёсткую метёлку, носком разбрасывает непонятно как собранную красновато-золотую горку у порога. За девчонкой надо следить. У нее иногда слишком хорошо получается вести хозяйство, успевать к закипевшему супу, ловить рыбу, раскладывать стираные вещи, ловко находя свои, его и Синчэня. Где же этот святоша подевался? Отмаливает грехи тех, кого сам убил?
Синчэнь на зов не откликается. Пройдя несколько домов, приходится вернуться обратно к А-Цин.
- Где?..
Сэю Ян красноречиво взмахивает рукой, рисуя фигуру Синчэня.
- Где?
Взгляд А-Цин блуждает, так и не зацепившись за чужие жесты. Девчонка бесит, но черт с ней, некогда проверять на честность.
- Куда наш добродетельный даочжан подевался?
- А у даочжана, что, имени нет? Как тебе надо, так ты к нему подлизываешься и ласково зовешь!
- Ну ты!
А-Цин стоило бы превратить в марионетку. И, определенно, такой день настанет. Когда-то она перестанет болтать гадким языком - Сэю Ян лично позаботится о воплощении своих планов.
Мягкая поступь слышится издалека. Или слух становится настолько чутким, безошибочно отличая одного человека среди сотни других. У Синчэня осень в уголках улыбки, золото в закрытых повязкой зрачках и голос, как кружево листопада, - завораживает.
- Ну что вы как дети, - он добродушен, напрочь лишен злых умыслов и коварства.
Оттого так забавно смотреть, с каким благородством он кидается по зову Шуанхуа. И убивает. Пронизывает тех, кто только недавно был человеком. Сэю Ян предвкушает скорую охоту. Запах крови возбуждает, будоражит сознание и пробуждает жажду.
Синчэнь ни о чем не подозревает. Он раскрывает ладонь.
- А-Цин, бери.
Девчонка бежит на голос. На теплую улыбку. На сладости, которых не заслуживает. Все в городе И принадлежит Сэю Яну. Разве что-то может быть исключением?
Даже будучи зрячей, от вовремя поставленной подножки не увернуться. Девчонка пачкает колени, щеки, причитает, что платье опять стирать.
- Какая невнимательность. И неосторожность.
В лицо А-Цин смотрит так, словно видит предназначенную ей злобную усмешку. Терпи, слепая, тебя и без того пожалеют. И действительно:
- Упала? Помоги ей, мой друг?
Как иронично, насмешливо поступает судьба, выворачивая наизнанку. Возможно ли, что Синчэнь и правда святой, что на любой гадкий поступок находит способ изменить ситуацию и внести доброту? Единственное, что не в силах исправить даочжан - смерть. И потому можно пойти на мелкие уступки, притворно сдаться, ведь так или иначе в главном Сяо Синчэнь проиграл уже бесчисленное количество раз.
Помощь девчонка принимает опасливо, спотыкается снова, пока ее отводят в сторону и вручают сладости. Больше оставаться с ней Сэю Ян не позволяет. Предлогов сотня: и одеяло разыскать новое, и воды набрать в дом, и проверить, не попалась ли рыба в сети, да и вообще, расскажи своему дорогому другу, где пропадал все утро.
- Тебе так любопытно, обо всем меня спрашиваешь.
Девчонка - наивная дурочка, а Синчэнь еще хуже. Он рассказывает, растягивая в улыбке свои тонкие губы, о том, как вовремя удалось распознать гнилой запах редиса и картофеля.
- Вот я и вернулся к продавцу. А потом – эти сладости, хотелось для вас с А-Цин что-то принести. Ты грустил, мой друг?
От однообразия и примитивности быта становится скучно и, если бы не брошенное по глупости предложение натаскать воды да пройтись к реке, Сэю Ян давно бы оставил все дела.
Идёт по пятам за Синчэнем, едва ли не цепляясь за подол его одежды. Ткань плотная, крепкая, узорчатая. Сэю Ян сам описывал каждый виток стеблей и распахнувшихся бутонов слепцу. Описывал, трогал пальцами. Срывал. Стебли. А после, когда получил разрешение - одежды. А теперь тащится безвольно, слушая бессмысленные слова.
Голос у Синчэня мягкий, и он болтает больше обычного. Летний зной спал, клёны желтеют, краснеют, опадают. И это все так по душе, что Сэю Ян даже сомневается, а тот ли это заклинатель, некогда схвативший его и передавший в руки клана Цзинь.
- Осенью люди становятся скучны, задумчивы и выдумывают десяток мыслей.
- Поэтому ты болтаешь, как мальчишка?
Синчэнь садится на берегу, к ногам его плюхается рыба. Вырванные глотки, плавники и распоротые брюха вряд ли бы порадовали своим видом. Но Сэю Яну все равно, а слепец есть слепец. Что рыба, что человек - все сойдёт в пищу. Только первое пойдет на ужин, упадет в пустой желудок. Второе - в удовольствие.
Сэю Ян ничуть не сдерживается, играется, создавая марионеток одну за другой. Шуанхуа не ошибается и окрашивается в цвет кленовых листьев. Все происходит быстро, резко, но даже такой опытный и сильный заклинатель как Сяо Синчэнь ошибается. Сэю Ян отскакивает в сторону и понимает - нет, это не случайность, это он стоял за озверевшей марионеткой, и ему кинулись на помощь.
- Ты цел, здоров, мой друг?
У Синчэня белое покрылось алыми каплями. Волосы взмокли, спутались, повязка слетела с лица. А плечо… Сэю Ян разворачивает заклинателя быстрее, чем понимает собственные эмоции. Кто посмел ранить?
- Это царапина. Наверное, мне нужно зашить рукав? Как бы это лучше сделать, - Синчэнь задумчив и будто бы разорванная одежда беспокоит его больше раны на плече.
Всю дорогу злость на тупых тварей не унимается. За дурацкую жертвенность Сяо Синчэня и вовсе усиливается. Сэю Ян греет воду, заталкивает в купальню и командует:
- Раздевайся и покажи плечо! А одежду я новую найду, нашел, о чем жалеть!
В противоречие словам раздевает сам. Пахнет чужой кровью, грязью, потом, сыростью. Теплая ладонь упирается в грудь. Случайно?
- Тебе и правда не о чем волноваться.
Это и не волнение. Сэю Ян уверен, что его лучшая любимая игрушка должна быть идеальной, никем не тронутой. Убивать и ранить может только он сам.
Небрежно снятая одежда опадает на пол, открывая взгляду острые лопатки и гребень драконьих позвонков. Осенний ветерок пробирается сквозь просветы деревянной купальни. Сяо Синчэнь стоит ровно, переполненный покоем. Терпит очередное издевательство холодом, пока тонкий пар разогретой воды обжигает руки Сэю Яна.
Нет хуже пытки, чем та, что досталась им двоим.
Сэю Ян отрицает добродетель, но почему тонкий порез на светлой коже доставляет ему столько боли?
- Ты был прав, - с неохотой признает он. Сяо Синчэнь вздрагивает от неожиданности, когда на него обрушивается водопад теплой воды. - Осенью в голову лезет слишком много мыслей.
О тебе.
Синчэнь позволяет помочь себе. И видно, как на ладони, что ему эта помощь не нужна. Это все для него, для Сэю Яна. Ему разрешается дарить эту заботу, помогать, чтобы... Что?
Напоминает глупые детские игры в куклы. Мелкая девчушка учится ставить посуду и раскладывать приборы в правильном положении, учится подносить воображаемый ужин. Ей пригодится этот навык в будущем. Также и Синчэнь - разрешает учиться на себе.
- Отпусти их.
Синчэнь смотрит своими слепыми глазами и видит даже больше зрячих.
Но сквозь тщательного выстроенные стены лжи ему не пробиться.
Когда Сэю Ян целует его сухие губы и нетерпеливо проникает в рот языком, ему любопытно, это тоже часть наивного плана этого святоши? Ведь он не принуждал, не угрожал. Разве что поначалу, немного. Но чтобы брать силой - никогда. Месть слаще, когда сломлено чужое доверие. И хотя потребовалось время, чтобы добиться взаимности, но теперь Синчэнь отдается ему сам.
Хрупкое тело таит в себе много силы, но сейчас в нём совсем другое: томление и ожидание мягкими тенями застывает у шеи, приоткрытый рот просит новых поцелуев, а дрожащие плечи хотят тепла.
- Мой порез, - напоминает Синчэнь и дёргает плечом. - Тебе нужно нанести немного мази. Чтобы зажило быстрее.
- Хорошо. После. Когда закончим.
Ладони Синчэня легко находят край пояса и тянут, распуская его. Безмолвное согласие подталкивает к активным действиям. Синчэнь действительно замёрз, а Сэю Ян собирается разжечь так много огня, как только сможет.
Он выливает ещё один таз горячей воды и прижимает к себе влажное тело, скользя руками по плечам, спине, мнет ягодицы. Кусает губы до красноты, лижет кожу и дрочит до сумасшедше сладких стонов.
Синчэнь отдается ему без остатка, не оставляя и капли сомнений в том, что это его выбор. Он обхватывает шею и, упёршись в плечи, забирается, обхватывая ногами талию.
В каких только храмах учат подобному? Сэю Ян скользит рукой по крепко стоящему члену, время от времени снижая темп. Наивный святоша в его руках, кажется, кончит с минуты на минуту, а он ещё даже не вошёл в него, не распробовал на вкус всю сладость собственной мести.
- Встань, - шипит Сэю Ян.
Нет, он уверен, что удержит, но пока это все ещё чертовски не удобно. Обиженный вздох звучит издевательски возбуждающие, и как тут не потеряться - не он ли жертва в этой игре? А может, можно забыться хоть раз и думать о самом Сяо Синчэне? О бесконечно красивой линии плеч, шершавой коже на локтях. О царапине на большом пальце и мелких ссадинах. О том, что с завтрашнего дня сам уложит крышу на соседнем доме, иначе таких ран станет больше.
Думает о тонкой талии и небольшой родинке на боку. Сэю Ян пробует ее языком, как если бы она имела вкус. О нежной коже, и как мурашки расходятся по ней, словно звёзды на Млечном пути.
Он думает о вязком ощущении радости, ведь от каждого движения его рта Синчэнь сильнее кусает губы и смущённо вскидывает бедра. Сэю Ян крепче сжимает рот и увереннее двигает головой, проникает пальцами. В ответ ему раздается тягучий выдох:
- Ах, ты…
Эта скромная просьба продолжать легко читается на синчэневом лице. Сэю Ян крепче приставляет пальцы и растягивает тугие мышцы. Хорошо. Честно говоря, если прямо сейчас Сяо Синчэнь кончит, лучше и быть не может. Хочется скорее увидеть результат своих стараний.
Он даже расстраивается, когда его останавливают настойчивым движением. Что за глупец? Но нет, Синчэнь поворачивается спиной, и ещё больше удивляет:
- Что же ты все думаешь? Разве сейчас время. Давай продолжим вместе, мой… мой дорогой.
Бесконечно желанный Синчэнь отдается с сумасшедшей откровенностью. И если можно ранить и привязать к себе ещё сильнее, у него это получается превосходно. Сэю Ян позволяет себе кончить первым, но только лишь для того, чтобы помочь Синчэню. Поймать его вмиг ослабшее, разомлевшее тело и унести в комнату.
А-Цин сидит на пороге, кутаясь в найденный плащ. Сэю Ян кривится, раздражаясь ее пустым взглядом и красными носом, торчащим на ветру. Пожухлые листья падают к ногам.
Теплые одеяла находятся с излишком, что и неудивительно. Город И наполовину пуст. Одно Сэю Ян бросает прямо на голову девчонке:
- Не смей заболеть.
- А то что?! Ты разве скучать будешь?
Бесячая глупая девка. Замахнувшись, но так и не ударив ее, Сэю Ян усмехается:
- Тебя даочжан выхаживать будет. Не доставляй ему проблем.
Синчэня Сэю Ян закутывает сразу со всех сторон. В горячее покрывало, в кольцо собственных рук. Он засыпает и слушает сказку о дворце, большом озере и золотистых карпах.
- Ты бы хотел там жить?
- Нет, - Синчэнь не думает ни минуты. - Я живу настоящим. А ты, кажется, снова слишком много мыслей пустил в свою голову. Это лишь сказки, дорогой.
Возможно. Грустным мыслям здесь не место, как и любым другим. В конце концов, в городе И нет времени. И все в нем принадлежит Сэю Яну. Все, кроме души Сяо Синчэня.
Для добрых и злых слов у меня есть: twitter.com/_jyoonki, ficbook.net/authors/36272, инста j_yoon.k. Там меня можно активно общать по любым китайским и жизненным вопросам.
Если китаефандом вдруг знает комфортную площадку для творчества, расскажите мне о ней, пожалуйста.
Название: В городе И нет времени
Пейринг/персонажи: Сэю Ян/Сяо Синчэнь, А-Цин
Выпавшее в лотерее стихотворение :
Ван Вэй - Осенние мысли
Ночной ветерок, залетевший в окошко,
Колеблет халат мой устало.
Часы водяные звучат потихоньку,
И звуки их медленно тают.
Луна перешла за Небесную Реку -
И сразу прохладнее стало.
Сорока пугает осенние клены -
И листья быстрей облетают.
На пруду у старого дворца
Появились голубые волны.
Зной спадает. В грусть осенних дум
Снова погружаюсь я безмолвно.
Этой ночью дождик моросил -
Не оставил на дорожках пыли,
И, в жемчужных капельках росы,
Лотосы весь пруд заполонили
Тип: слеш
Рейтинг: НЦ-17
Жанр: романтика, драма
Размер: мини
Саммари: Нет хуже пытки, чем та, что досталась им двоим
Дисклеймер: авторские - Мосян Тунсю
В городе И нет времени
Сэю Ян неохотно высовывает пятки из-под хилого одеяла. Сырость кусает ноги. Он шарит рукой и сонно оглядывает комнатушку - рядом тишина и зыбкое время.
Только вчера был дождь. Прибил остатки летней пыли, смешал с усталой подсыхающей полынью, что растет у края дороги. Издавна в лечебных рецептах использовали ее как средство от лихорадки и головной боли. Сяо Синчэнь готовит схожие отвары и сейчас. Сэю Ян морщится, припоминая все горькие эликсиры, которые ему пришлось пить из рук своего спасителя. Надо бы, кстати, его разыскать. И заодно пройтись по соседним домам, выбрать покрывало приличнее. Он удовлетворенно хмыкает – определенно, в городе И все принадлежит ему.
На А-Цин он натыкается сразу же. Она подметает желтовато-зеленые листья с порога. С легким шорохом они вздымаются на несколько сантиметров вверх и опадают на то же место, откуда и поднялись. Презрительного взгляда девчонка не замечает, а действия ее так бессмысленны и так наивны.
- Что ты метешь, слепая? Что убираешь, все на место возвращается.
В городе И часы не отсчитывают время жизни. Здесь становится холоднее, звуки тают в тумане, а время, ехидно насмехаясь, смотрит пустыми глазницами, скрывая трех бродяжек от всего остального мира. Сэю Ян пинает жёсткую метёлку, носком разбрасывает непонятно как собранную красновато-золотую горку у порога. За девчонкой надо следить. У нее иногда слишком хорошо получается вести хозяйство, успевать к закипевшему супу, ловить рыбу, раскладывать стираные вещи, ловко находя свои, его и Синчэня. Где же этот святоша подевался? Отмаливает грехи тех, кого сам убил?
Синчэнь на зов не откликается. Пройдя несколько домов, приходится вернуться обратно к А-Цин.
- Где?..
Сэю Ян красноречиво взмахивает рукой, рисуя фигуру Синчэня.
- Где?
Взгляд А-Цин блуждает, так и не зацепившись за чужие жесты. Девчонка бесит, но черт с ней, некогда проверять на честность.
- Куда наш добродетельный даочжан подевался?
- А у даочжана, что, имени нет? Как тебе надо, так ты к нему подлизываешься и ласково зовешь!
- Ну ты!
А-Цин стоило бы превратить в марионетку. И, определенно, такой день настанет. Когда-то она перестанет болтать гадким языком - Сэю Ян лично позаботится о воплощении своих планов.
Мягкая поступь слышится издалека. Или слух становится настолько чутким, безошибочно отличая одного человека среди сотни других. У Синчэня осень в уголках улыбки, золото в закрытых повязкой зрачках и голос, как кружево листопада, - завораживает.
- Ну что вы как дети, - он добродушен, напрочь лишен злых умыслов и коварства.
Оттого так забавно смотреть, с каким благородством он кидается по зову Шуанхуа. И убивает. Пронизывает тех, кто только недавно был человеком. Сэю Ян предвкушает скорую охоту. Запах крови возбуждает, будоражит сознание и пробуждает жажду.
Синчэнь ни о чем не подозревает. Он раскрывает ладонь.
- А-Цин, бери.
Девчонка бежит на голос. На теплую улыбку. На сладости, которых не заслуживает. Все в городе И принадлежит Сэю Яну. Разве что-то может быть исключением?
Даже будучи зрячей, от вовремя поставленной подножки не увернуться. Девчонка пачкает колени, щеки, причитает, что платье опять стирать.
- Какая невнимательность. И неосторожность.
В лицо А-Цин смотрит так, словно видит предназначенную ей злобную усмешку. Терпи, слепая, тебя и без того пожалеют. И действительно:
- Упала? Помоги ей, мой друг?
Как иронично, насмешливо поступает судьба, выворачивая наизнанку. Возможно ли, что Синчэнь и правда святой, что на любой гадкий поступок находит способ изменить ситуацию и внести доброту? Единственное, что не в силах исправить даочжан - смерть. И потому можно пойти на мелкие уступки, притворно сдаться, ведь так или иначе в главном Сяо Синчэнь проиграл уже бесчисленное количество раз.
Помощь девчонка принимает опасливо, спотыкается снова, пока ее отводят в сторону и вручают сладости. Больше оставаться с ней Сэю Ян не позволяет. Предлогов сотня: и одеяло разыскать новое, и воды набрать в дом, и проверить, не попалась ли рыба в сети, да и вообще, расскажи своему дорогому другу, где пропадал все утро.
- Тебе так любопытно, обо всем меня спрашиваешь.
Девчонка - наивная дурочка, а Синчэнь еще хуже. Он рассказывает, растягивая в улыбке свои тонкие губы, о том, как вовремя удалось распознать гнилой запах редиса и картофеля.
- Вот я и вернулся к продавцу. А потом – эти сладости, хотелось для вас с А-Цин что-то принести. Ты грустил, мой друг?
От однообразия и примитивности быта становится скучно и, если бы не брошенное по глупости предложение натаскать воды да пройтись к реке, Сэю Ян давно бы оставил все дела.
Идёт по пятам за Синчэнем, едва ли не цепляясь за подол его одежды. Ткань плотная, крепкая, узорчатая. Сэю Ян сам описывал каждый виток стеблей и распахнувшихся бутонов слепцу. Описывал, трогал пальцами. Срывал. Стебли. А после, когда получил разрешение - одежды. А теперь тащится безвольно, слушая бессмысленные слова.
Голос у Синчэня мягкий, и он болтает больше обычного. Летний зной спал, клёны желтеют, краснеют, опадают. И это все так по душе, что Сэю Ян даже сомневается, а тот ли это заклинатель, некогда схвативший его и передавший в руки клана Цзинь.
- Осенью люди становятся скучны, задумчивы и выдумывают десяток мыслей.
- Поэтому ты болтаешь, как мальчишка?
Синчэнь садится на берегу, к ногам его плюхается рыба. Вырванные глотки, плавники и распоротые брюха вряд ли бы порадовали своим видом. Но Сэю Яну все равно, а слепец есть слепец. Что рыба, что человек - все сойдёт в пищу. Только первое пойдет на ужин, упадет в пустой желудок. Второе - в удовольствие.
Сэю Ян ничуть не сдерживается, играется, создавая марионеток одну за другой. Шуанхуа не ошибается и окрашивается в цвет кленовых листьев. Все происходит быстро, резко, но даже такой опытный и сильный заклинатель как Сяо Синчэнь ошибается. Сэю Ян отскакивает в сторону и понимает - нет, это не случайность, это он стоял за озверевшей марионеткой, и ему кинулись на помощь.
- Ты цел, здоров, мой друг?
У Синчэня белое покрылось алыми каплями. Волосы взмокли, спутались, повязка слетела с лица. А плечо… Сэю Ян разворачивает заклинателя быстрее, чем понимает собственные эмоции. Кто посмел ранить?
- Это царапина. Наверное, мне нужно зашить рукав? Как бы это лучше сделать, - Синчэнь задумчив и будто бы разорванная одежда беспокоит его больше раны на плече.
Всю дорогу злость на тупых тварей не унимается. За дурацкую жертвенность Сяо Синчэня и вовсе усиливается. Сэю Ян греет воду, заталкивает в купальню и командует:
- Раздевайся и покажи плечо! А одежду я новую найду, нашел, о чем жалеть!
В противоречие словам раздевает сам. Пахнет чужой кровью, грязью, потом, сыростью. Теплая ладонь упирается в грудь. Случайно?
- Тебе и правда не о чем волноваться.
Это и не волнение. Сэю Ян уверен, что его лучшая любимая игрушка должна быть идеальной, никем не тронутой. Убивать и ранить может только он сам.
Небрежно снятая одежда опадает на пол, открывая взгляду острые лопатки и гребень драконьих позвонков. Осенний ветерок пробирается сквозь просветы деревянной купальни. Сяо Синчэнь стоит ровно, переполненный покоем. Терпит очередное издевательство холодом, пока тонкий пар разогретой воды обжигает руки Сэю Яна.
Нет хуже пытки, чем та, что досталась им двоим.
Сэю Ян отрицает добродетель, но почему тонкий порез на светлой коже доставляет ему столько боли?
- Ты был прав, - с неохотой признает он. Сяо Синчэнь вздрагивает от неожиданности, когда на него обрушивается водопад теплой воды. - Осенью в голову лезет слишком много мыслей.
О тебе.
Синчэнь позволяет помочь себе. И видно, как на ладони, что ему эта помощь не нужна. Это все для него, для Сэю Яна. Ему разрешается дарить эту заботу, помогать, чтобы... Что?
Напоминает глупые детские игры в куклы. Мелкая девчушка учится ставить посуду и раскладывать приборы в правильном положении, учится подносить воображаемый ужин. Ей пригодится этот навык в будущем. Также и Синчэнь - разрешает учиться на себе.
- Отпусти их.
Синчэнь смотрит своими слепыми глазами и видит даже больше зрячих.
Но сквозь тщательного выстроенные стены лжи ему не пробиться.
Когда Сэю Ян целует его сухие губы и нетерпеливо проникает в рот языком, ему любопытно, это тоже часть наивного плана этого святоши? Ведь он не принуждал, не угрожал. Разве что поначалу, немного. Но чтобы брать силой - никогда. Месть слаще, когда сломлено чужое доверие. И хотя потребовалось время, чтобы добиться взаимности, но теперь Синчэнь отдается ему сам.
Хрупкое тело таит в себе много силы, но сейчас в нём совсем другое: томление и ожидание мягкими тенями застывает у шеи, приоткрытый рот просит новых поцелуев, а дрожащие плечи хотят тепла.
- Мой порез, - напоминает Синчэнь и дёргает плечом. - Тебе нужно нанести немного мази. Чтобы зажило быстрее.
- Хорошо. После. Когда закончим.
Ладони Синчэня легко находят край пояса и тянут, распуская его. Безмолвное согласие подталкивает к активным действиям. Синчэнь действительно замёрз, а Сэю Ян собирается разжечь так много огня, как только сможет.
Он выливает ещё один таз горячей воды и прижимает к себе влажное тело, скользя руками по плечам, спине, мнет ягодицы. Кусает губы до красноты, лижет кожу и дрочит до сумасшедше сладких стонов.
Синчэнь отдается ему без остатка, не оставляя и капли сомнений в том, что это его выбор. Он обхватывает шею и, упёршись в плечи, забирается, обхватывая ногами талию.
В каких только храмах учат подобному? Сэю Ян скользит рукой по крепко стоящему члену, время от времени снижая темп. Наивный святоша в его руках, кажется, кончит с минуты на минуту, а он ещё даже не вошёл в него, не распробовал на вкус всю сладость собственной мести.
- Встань, - шипит Сэю Ян.
Нет, он уверен, что удержит, но пока это все ещё чертовски не удобно. Обиженный вздох звучит издевательски возбуждающие, и как тут не потеряться - не он ли жертва в этой игре? А может, можно забыться хоть раз и думать о самом Сяо Синчэне? О бесконечно красивой линии плеч, шершавой коже на локтях. О царапине на большом пальце и мелких ссадинах. О том, что с завтрашнего дня сам уложит крышу на соседнем доме, иначе таких ран станет больше.
Думает о тонкой талии и небольшой родинке на боку. Сэю Ян пробует ее языком, как если бы она имела вкус. О нежной коже, и как мурашки расходятся по ней, словно звёзды на Млечном пути.
Он думает о вязком ощущении радости, ведь от каждого движения его рта Синчэнь сильнее кусает губы и смущённо вскидывает бедра. Сэю Ян крепче сжимает рот и увереннее двигает головой, проникает пальцами. В ответ ему раздается тягучий выдох:
- Ах, ты…
Эта скромная просьба продолжать легко читается на синчэневом лице. Сэю Ян крепче приставляет пальцы и растягивает тугие мышцы. Хорошо. Честно говоря, если прямо сейчас Сяо Синчэнь кончит, лучше и быть не может. Хочется скорее увидеть результат своих стараний.
Он даже расстраивается, когда его останавливают настойчивым движением. Что за глупец? Но нет, Синчэнь поворачивается спиной, и ещё больше удивляет:
- Что же ты все думаешь? Разве сейчас время. Давай продолжим вместе, мой… мой дорогой.
Бесконечно желанный Синчэнь отдается с сумасшедшей откровенностью. И если можно ранить и привязать к себе ещё сильнее, у него это получается превосходно. Сэю Ян позволяет себе кончить первым, но только лишь для того, чтобы помочь Синчэню. Поймать его вмиг ослабшее, разомлевшее тело и унести в комнату.
А-Цин сидит на пороге, кутаясь в найденный плащ. Сэю Ян кривится, раздражаясь ее пустым взглядом и красными носом, торчащим на ветру. Пожухлые листья падают к ногам.
Теплые одеяла находятся с излишком, что и неудивительно. Город И наполовину пуст. Одно Сэю Ян бросает прямо на голову девчонке:
- Не смей заболеть.
- А то что?! Ты разве скучать будешь?
Бесячая глупая девка. Замахнувшись, но так и не ударив ее, Сэю Ян усмехается:
- Тебя даочжан выхаживать будет. Не доставляй ему проблем.
Синчэня Сэю Ян закутывает сразу со всех сторон. В горячее покрывало, в кольцо собственных рук. Он засыпает и слушает сказку о дворце, большом озере и золотистых карпах.
- Ты бы хотел там жить?
- Нет, - Синчэнь не думает ни минуты. - Я живу настоящим. А ты, кажется, снова слишком много мыслей пустил в свою голову. Это лишь сказки, дорогой.
Возможно. Грустным мыслям здесь не место, как и любым другим. В конце концов, в городе И нет времени. И все в нем принадлежит Сэю Яну. Все, кроме души Сяо Синчэня.
@темы: Вниз по кроличьей норе, Mo Dao Zu Shi, mdzs, The Untamed, Неукротимый: Повелитель Чэньцин, Song Jiyang, Wang Haoxuan, Xiyao, XueXiao, ЯнСин