[Встретишь Будду-убей Будду] Relax, princess.
Струи его волос
Сloud\Kadaj
Он говорил: «Люблю дождь». И уже совсем тихо добавлял: «Он – все, что у меня осталось».
Ему казалось, что это совсем не небо льет на землю свои воды. Когда все шли, скрывая себя под раскрытыми зонтами, он радовался каждой капле коснувшейся его. Оставляли дорожки на щеках, на лбу, на плечах, сквозь пальцы проливались. И он поднимал голову, и широко раскрытыми глазами смотрел вверх. Хотелось ухватить воду, но она только впитывалась в одежду. Промокший насквозь, только это и нужно было и только так. Дождь был повсюду. И он был в дожде.
Мальчик с серебряными волосами, наклонился над землей, погружая ее в свои пряди. Мальчик заслонял его тонкими струями, которые падали и разливались по коже. Горячее тело обретало покой, погружаясь в водяную прохладу.
И можно было кутаться в этом дожде. И можно было чувствовать. И можно было хотя бы сейчас осознавать, что ничего не стоит между ними. Что теперь он прикасается к нему, и каждая капля – как слово ему. Ему. Ему и никому больше.
Мальчик с серебряными волосами осторожно тряхнул головой. Самыми кончиками пройдясь по руке: от плеча к ладони.
«Вдыхай влажный воздух. Дыши. Скоро ты научишься меня понимать.»
Он мог искать в зеркалах, оставленных дождем, взгляды друзей. Стихия, что сопровождает его всегда. Он помнил. И шел до конца. Его вечные призраки оставили ему надежду. И он был готов следовать за ее светом, если бы мальчик с серебряными волосами не перехватил хрупкий сосуд и не пролил по всей земле драгоценные блестящие капли.
С неистовой жаждой он ищет желанную влагу. Впитывать, наполняя себя. Заполняя себя. А если дождь вдруг прекратиться – бежать за ним. Снова.
Чтобы отдать свое тело
Ласкам его волос.
И вспоминать несмело
Того, кого дождь унес.
Сloud\Kadaj
Он говорил: «Люблю дождь». И уже совсем тихо добавлял: «Он – все, что у меня осталось».
Ему казалось, что это совсем не небо льет на землю свои воды. Когда все шли, скрывая себя под раскрытыми зонтами, он радовался каждой капле коснувшейся его. Оставляли дорожки на щеках, на лбу, на плечах, сквозь пальцы проливались. И он поднимал голову, и широко раскрытыми глазами смотрел вверх. Хотелось ухватить воду, но она только впитывалась в одежду. Промокший насквозь, только это и нужно было и только так. Дождь был повсюду. И он был в дожде.
Мальчик с серебряными волосами, наклонился над землей, погружая ее в свои пряди. Мальчик заслонял его тонкими струями, которые падали и разливались по коже. Горячее тело обретало покой, погружаясь в водяную прохладу.
И можно было кутаться в этом дожде. И можно было чувствовать. И можно было хотя бы сейчас осознавать, что ничего не стоит между ними. Что теперь он прикасается к нему, и каждая капля – как слово ему. Ему. Ему и никому больше.
Мальчик с серебряными волосами осторожно тряхнул головой. Самыми кончиками пройдясь по руке: от плеча к ладони.
«Вдыхай влажный воздух. Дыши. Скоро ты научишься меня понимать.»
Он мог искать в зеркалах, оставленных дождем, взгляды друзей. Стихия, что сопровождает его всегда. Он помнил. И шел до конца. Его вечные призраки оставили ему надежду. И он был готов следовать за ее светом, если бы мальчик с серебряными волосами не перехватил хрупкий сосуд и не пролил по всей земле драгоценные блестящие капли.
С неистовой жаждой он ищет желанную влагу. Впитывать, наполняя себя. Заполняя себя. А если дождь вдруг прекратиться – бежать за ним. Снова.
Чтобы отдать свое тело
Ласкам его волос.
И вспоминать несмело
Того, кого дождь унес.