[Встретишь Будду-убей Будду] Relax, princess.
Автор: Aristei Ouji-sama
Бета: [Laliho]
Название: Сон
Фандом: Басара
Отказ: отказываюсь
Рейтинг: R (на всякий, из-за обожаемого мною психа и за убийство)
Жанр: мистика
Персонажи: Датэ/Мицухидэ (хотя правильнее уж Мицухидэ\Датэ), Кодзюро.
Размер: 2 тыщи слов
Размещение: без моего разрешения - убью. всем лучи любви.
Предупреждение: Смерть убитого ранее персонажа.
delvirta еще даавно хотела это - Датэ/Мицухидэ, Ночь, луна и ключевая фраза "Убей меня еще раз". Лучше ж поздно, чем никогда.
Спасибо Лаличке за светильники, за глазик Датэ, и за то, что сделала мой набор букв читаемым!
следуйте за белым кроликом
- Еще, поиграй со мной еще! Больно! Еще, еще!
Датэ Масамунэ резко открывает глаза. Вокруг темно. Ночь сегодня чернее черного, изредка проглядывающий месяц излучает потусторонний зловещий свет. Владыка Осю делает глубокий вдох, отгоняя воспоминания о ночном кошмаре.
Акэти Мицухидэ снится ему который раз подряд.
Сначала Датэ лишь смутно ощущал присутствие Акэти в своих снах. Видел человека с доспехами, оружием, фигурой или походкой, напоминавшими о бывшем военачальнике армии Нобунаги. Потом Датэ стал узнавать лицо противника среди людей, снившихся ему. Тогда Мицухидэ появлялся всего лишь на секунду, словно отблеск клинка перед глазами, и вновь исчезал до следующей ночи.
Масамунэ поначалу не обращал внимания. Снится и снится. Победа досталась им нелегко, сил было потрачено немало, а Акэти - один из главных противников, с которым стоило бороться, вот и не забыть сразу.
Владыка Осю посчитал происходящее лишь вопросом времени. Но потом ощущения его изменились. Что бы Масамунэ ни делал, чем бы ни занимался во сне, его будто кто-то преследовал, ходил за ним тенью, не отступая ни на шаг. Одноглазый Дракон пытался обернуться, схватить, но каждый раз просыпался за миг до того, как удавалось разглядеть лицо преследователя.
Датэ почти не сомневался, что имя его тени - Акэти Мицухидэ. Но он никак не мог понять, что за игру затеял военачальник, убитый Кодзюро, почему так настойчиво приходил в его сновидения каждую ночь?
А Мицухидэ будто старался не обнаруживать своего присутствия. Не давал забыть о себе, но не более того. Прошлой ночью он заговорил с Датэ впервые. Стоял, охваченный пламенем, тянул руку к Одноглазому Дракону и повторял одну фразу: «Убей меня еще раз». Во сне горело все: деревня (какой из провинций она принадлежит, Датэ понять не мог), ее окрестности, и непонятно, как и почему оказавшийся там военачальник вражеской армии. Самое страшное было в том, что владыка Осю не мог ничего сделать, кроме как стоять и смотреть. Самая ужасная часть сна - когда ты являешься безмолвным наблюдателем.
Датэ Масамунэ решил, что с этим надо срочно что-то делать. Видеть Мицухидэ во сне порядком надоело. А сны прекращаться не собирались.
Владыка Осю умывается холодной водой, прогоняя сон.
- Да что ему на том свете не сидится! - темнота поглощает его раздосадованный возглас.
Датэ думает, что настолько темных ночей он давно не видел. Трудно ориентироваться при такой видимости, трудно полагаться только на слух. Вот и сейчас Масамунэ чувствует приближение Кодзюро позже обычно, за миг до того, как тот останавливается всего в двух шагах от него.
- Масамунэ-доно? – с беспокойством произносит Катакура.
- Как всегда следишь за мной, Кодзюро? – едва различимая в темноте улыбка появляется на губах Одноглазого Дракона.
- Вам тоже не дает покоя эта темнота? – предполагает его верный помощник.
Масамунэ зачерпывает в ладони воду, не спешит отвечать.
- Думаешь, стоит зажечь огонь и разогнать ее? – словно самого себя спрашивает Одноглазый Дракон.
- Если в этом есть необходимость, - Кодзюро не понимает, о чем говорит его господин, - огонь не помешает.
Он оглядывает двор, представляет, как расположить источники света. Раздумывает, с чем связано желание Масамунэ-доно. Оно - ради удобства, или причина – нечто иное?
- Не нужно. Обойдемся. Нам к темноте не привыкать, - Одноглазый Дракон улыбается, последние слова уже звучат весело, совсем без напряжения. - Если не собираешься больше спать, Кодзюро, давай займемся делами.
Датэ уходит в дом, и Катакура следует за ним. Он никогда не оставит своего господина. До рассвета они планируют наступление, готовятся к скорому сражению. А затем Одноглазый Дракон засыпает. В светлое время суток ему ничего не снится.
***
- Тигр из Каи так же силен, а его молодой генерал все еще волнует ваше сердце, Масамунэ-доно, - Мицухидэ шипит в самое ухо Датэ. Он совсем близко к Одноглазому Дракону, ладонями сжимает шею. Если бы в его руках было больше силы, он без труда свернул бы ее, одним движением оборвал жизнь Владыки Осю.
- Не хотите мне рассказать, что сейчас творится в мире? Против кого вы сейчас сражаетесь? Нобунага повержен, - Мицухидэ облизывает губы, будто смакует ситуацию – его желание сбылось, Ода больше не является правителем. Демон проиграл.
- От вас пахнет саке, Масамунэ-доно, - продолжает Акэти. - Снова заезжал этот скиталец, желающий всем мира и покоя? – слова пропитаны ядом, Мицухидэ корчит гримасы, демонстрируя презрение к Маэде Кейдзи. - Глупый парень, ничего не понимает.
Мицухидэ качает головой и убирает руки с шеи Датэ.
- Не скучайте без меня, подумайте над ответами, - его образ начинает расплываться. - А я вернусь к вам завтра.
Владыка Осю просыпается. Последние несколько ночей ему приходится слушать монологи этого сумасшедшего. И он не может ничего с этим сделать, потому что совершенно не контролирует свои сны.
***
- Кодзюро, надо пройтись, - Одноглазый Дракон уводит своего помощника подальше от армии. Солдаты пока отдохнут. А разговор не для чужих ушей.
- В чем дело, Масамунэ-доно? – Катакура следует за господином след в след. - Что-то не так с…
- Помнишь Акэти Мицухидэ? Сумасшедшего, служившего Нобунаге? – без предисловий начинает Владыка Осю.
- Да, - Кодзюро кивает, - помню. Он погиб в огне. Я оставил его после нашей с ним схватки.
Одноглазый Дракон хмурится.
- Видимо, грехов у него так много, что огонь не помог очиститься, - сообщает он.
- С чего вы вдруг вспомнили о нем, Масамунэ-доно? – Кодзюро старается не выдать беспокойства, но выходит не очень хорошо. Он знает, что Владыка Осю плохо спит последнее время, что его постоянно тревожит что-то, кроме военных действий.
- Мне кажется, он после смерти превратился в духа, - неопределенно отвечает Датэ, - и жаждет, чтобы его изгнали.
Катакура молчит. Господин шутит, или что-то помутилось в его сознании?.. Мысленно Кодзюро ругает себя за последнее предположение. Хотя слова Датэ звучат так фантастично, что верится с трудом.
- Не забивай голову, Кодзюро, - Масамунэ кладет руку на плечо своему помощнику, - я просто хотел убедиться, что он погиб тогда.
- Из того пожара невозможно было выбраться, - уверяет Кодзюро.
- Я верю тебе.
Одноглазый Дракон возвращается к своему войску.
- Собираемся, ребята! Привал окончен!
***
- Вы злитесь, Масамунэ-доно? – Мицухидэ ходит кругами вокруг Датэ. Покачивается из стороны в сторону, будто пьяный. Тянется к лицу Одноглазого Дракона и неторопливо снимает повязку с его глаза.
- Разве вы не хотите меня убить, Масамунэ-доно? Ведь должны хотеть, это логично. Я проник в ваше личное пространство. Знаю все, что происходит в Осю, залез в ваши мысли. Я опасен.
Акэти посылает Датэ улыбку. Возможно, она должна быть приветливой, но от ее вида чувствуешь отвращение. Все эмоции, что отражаются на лице Мицухидэ, выглядят искусственными, наигранными. Всегда, кроме тех моментов, когда он просит Масамунэ убить его.
Мицухидэ рассматривает повязку, прикрывавшую глаз Датэ, вертит в руках. Будто ждет ответа на свой вопрос. Когда ему это наскучивает, он выкидывает ее за ненадобностью. И опускается рядом с Владыкой Осю.
- Что бы мне еще сделать? В какую игру поиграть с вами? – Акэти ведет пальцами по подбородку Датэ, проводит по его губам, касается глаза. Смотрит внимательно, разглядывая глазницу. Начинает хохотать.
- Как жаль, мне так жаль, - сквозь смех произносит он, - почему я не лишил вас глаза, Масамунэ-доно? Мне правда так жаль.
Мицухидэ склоняет голову, длинные волосы закрывают его лицо. Он продолжает смотреть на Датэ, будто ему ничто не мешает.
- Вы очень красивый, Масамунэ-доно.
Мицухидэ склоняется совсем близко, языком проводит по губам Одноглазого Дракона и целует его в высохший невидящий глаз.
Владыка Осю открывает глаза, подскакивает на постели.
Его тянет выйти на свежий воздух, в голове шумит, тошнит.
Ему уже и самому кажется, что он сошел с ума, если видит такие сны.
***
Одноглазый Дракон смотрит, как солдат-медик перевязывает рану Кодзюро.
- Масамунэ-доно, идите отдыхать, - Катакура оглядывается на господина, - вы провели здесь достаточно времени.
- Замолчи, Кодзюро, - Владыка Осю зол.
Наступает тишина. Медик заканчивает свою работу, поднимается и тихо уходит.
- Как ты только позволил себя ранить? Рука совсем не нужна, да, Кодзюро? – ругается Датэ Масамунэ долго и от души.
-Успокойтесь, пожалуйста, Масамунэ-доно! – Кодзюро удается уловить паузу в монологе Датэ. - Рана пустяковая! – ему неловко, его отчитали как ребенка, рвущегося в бой, и при этом совсем не умеющего за себя постоять.
- Рана пустяковая?! – Масамуннэ смотрит на крепко забинтованную руку своего помощника. - Какой черт тебя просил так открываться?! Еще раз повторится - останешься в Осю, работать в поле!
- Масамунэ-доно…
Одноглазый Дракон уходит, не собираясь слушать извинений и обещаний. Он надеется, что его поняли правильно – Катакура Кодзюро нужен ему целым и невредимым, без единой царапины. Какой толк Датэ Масамунэ в защитнике, если у того будет болтаться обрубок вместо руки?
Владыка Осю готовится ко сну. Но засыпать совсем не хочет. Его персональный кошмар – Мицухидэ - исчез. Но это ничуть не приносит облегчения. Потому что теперь Датэ начинает казаться, что тот преследует его в реальности. Масамунэ будто видит Акэти среди своих солдат. Бывший военачальник переоделся, притворился своим, пробрался в Осю и в армию Датэ. Несколько дней наблюдал за всем, оставаясь незамеченным, а потом пропал. И ругать бы часовых, и лучше следить бы за вояками, да только Масамунэ никак не может понять, реально ли все происходящее, или у него все же помутился рассудок? Сказать кому, засмеют вмиг. И отвлечься нет ни единого шанса.
Датэ Масамунэ жалеет, что ему не светит скорая встреча с Санадой Юкимурой. С горячим генералом Тигра из Каи и тоску разогнать можно, и про сон забыть так легко. Встретились бы да повеселились от души. Но не судьба, сейчас Юкимура далеко.
На рассвете нового дня Одноглазый Дракон почувствовал, что Мицухидэ вернулся. Владыка Осю знал, ощущал, что его воплощенный кошмар где-то рядом, но найти его не мог. Аж до того момента, пока не увидел воина, чье копье ранило Кодзюро. Катакура чуть не лишился руки, а нападавшего и след простыл. Датэ не стал его искать - почти на все сто процентов Одноглазый Дракон был уверен, что Мицухидэ сам придет к нему.
Датэ Масамунэ решил, что будет ждать, чтобы выполнить то, чего Акэти так желает, – убить его.
***
- Убить тебя еще раз? – Датэ Масамунэ удерживает бывшего военачальника Оды крепкой хваткой. Тот пришел ночью, как и предполагал Одноглазый Дракон.
Владыка Осю лежал с закрытыми глазами, ждал, пока Мицухидэ окажется поблизости. За то время, что Акэти приходил в его сны, Датэ успел изучить некоторые его привычки. Оставаясь неподвижным, он мог наблюдать.
Одной из странностей, или, точнее, прихотей Мицухидэ была его неконтролируемая жажда прикасаться к Одноглазому Дракону. Акэти развлекался. Он смеялся, стонал от понятного одному ему удовольствия, кусал губы от переполняющих эмоций. Во сне Одноглазый Дракон мог только ощущать, но не сопротивляться. Но теперь он не был скован иллюзией сна. И, едва представился шанс, Датэ схватил своего гостя, лишая возможности пошевельнуться или сбежать.
- Убить меня еще раз? – скорее поет, чем проговаривает, Мицухидэ. - Это невозможно. Ведь вы еще ни разу меня не убивали, - он довольно смеется. Никаких попыток вырваться, ровным счетом ничего. Одноглазый Дракон думает, что врагу должно быть не просто неудобно, а больно находиться в таком положении, но слышит лишь смех. И что за чушь он несет? Передумал?
- Убью, - решает Одноглазый Дракон, - впервые, но уже навсегда!
- Пожалуйста, - Акэти изворачивается в руках Датэ, обвивает его шею руками, прижимается всем телом.
Масамунэ застывает, нависая над Мицухидэ. Он будто в объятиях змеи.
Рукава от юкаты бывшего военачальника Оды касаются открытых участков кожи, и Датэ кажется, что ткань скользкая, холодная и будто чешуей покрыта.
Одноглазый Дракон не пытается отлепить от себя Мицухидэ, но ему мерзко. Ощущения, как в любом из снившихся кошмаров. Только сейчас он владеет собой, может выбирать, как поступать. И Датэ ждет того, что будет дальше.
- Горячо, - Акэти извивается, ведет ладонью по лицу Дракона, - но недостаточно. Еще, Масамунэ-доно, еще. Когда вы меня убьете, я уже не смогу вернуться.
Владыка Осю с трудом понимает, что происходит. В голове туман, тело становится невесомым, вскоре ему и самому жарко. Чем больше Акэти твердит свое «Еще», тем сильнее Датэ начинает казаться, что он сгорает в том огне, который убил Мицухидэ.
Его отрезвляет холод клинка. Прикосновение стали к разгоряченной коже. Акэти услужливо протягивает меч, становится на колени, собирает волосы и перекидывает через плечо, оголяя шею.
- Сердце свое я вам трогать не разрешаю, а головы мне не жаль, - Мицухидэ усмехается довольно, как сытый кот.
Одноглазый Дракон сжимает меч в руках. Один взмах, и все закончится. Но это не поле битвы. Это… игра воображения, сон?
- Не стоит медлить, Масамунэ-доно. Сдержите слово, убейте. Я хочу получить то, чего так желаю.
- Ты уже получил достаточно, - Датэ удобнее перехватывает меч. Заносит руку. – Но пора с этим покончить. Передай привет Оде, в аду вам будет достаточно горячо.
Лезвие рассекает воздух.
- Ошибаетесь, Масамунэ-доно. Убитые отправляются в рай. Сколько бы грехов они ни совершили при жизни, им прощается абсолютно все.
Последние слова Мицухидэ эхом звучат в сознании Датэ Масамунэ.
Он открывает глаза с первыми лучами солнца и думает о том, скольких воинов он отправит в рай в следующих битвах.
Одноглазый Дракон решает, что, если рай полон бывших убийц, предателей и других нераскаявшихся грешников, то лучше уж никогда не попадать в такое место.
Бета: [Laliho]
Название: Сон
Фандом: Басара
Отказ: отказываюсь
Рейтинг: R (на всякий, из-за обожаемого мною психа и за убийство)
Жанр: мистика
Персонажи: Датэ/Мицухидэ (хотя правильнее уж Мицухидэ\Датэ), Кодзюро.
Размер: 2 тыщи слов
Размещение: без моего разрешения - убью. всем лучи любви.
Предупреждение: Смерть убитого ранее персонажа.
delvirta еще даавно хотела это - Датэ/Мицухидэ, Ночь, луна и ключевая фраза "Убей меня еще раз". Лучше ж поздно, чем никогда.
Спасибо Лаличке за светильники, за глазик Датэ, и за то, что сделала мой набор букв читаемым!
Сон
следуйте за белым кроликом
Был живым и был убитым,
Чистой был водой, был ядом
Сплин - «Приходи»
Чистой был водой, был ядом
Сплин - «Приходи»
- Еще, поиграй со мной еще! Больно! Еще, еще!
Датэ Масамунэ резко открывает глаза. Вокруг темно. Ночь сегодня чернее черного, изредка проглядывающий месяц излучает потусторонний зловещий свет. Владыка Осю делает глубокий вдох, отгоняя воспоминания о ночном кошмаре.
Акэти Мицухидэ снится ему который раз подряд.
Сначала Датэ лишь смутно ощущал присутствие Акэти в своих снах. Видел человека с доспехами, оружием, фигурой или походкой, напоминавшими о бывшем военачальнике армии Нобунаги. Потом Датэ стал узнавать лицо противника среди людей, снившихся ему. Тогда Мицухидэ появлялся всего лишь на секунду, словно отблеск клинка перед глазами, и вновь исчезал до следующей ночи.
Масамунэ поначалу не обращал внимания. Снится и снится. Победа досталась им нелегко, сил было потрачено немало, а Акэти - один из главных противников, с которым стоило бороться, вот и не забыть сразу.
Владыка Осю посчитал происходящее лишь вопросом времени. Но потом ощущения его изменились. Что бы Масамунэ ни делал, чем бы ни занимался во сне, его будто кто-то преследовал, ходил за ним тенью, не отступая ни на шаг. Одноглазый Дракон пытался обернуться, схватить, но каждый раз просыпался за миг до того, как удавалось разглядеть лицо преследователя.
Датэ почти не сомневался, что имя его тени - Акэти Мицухидэ. Но он никак не мог понять, что за игру затеял военачальник, убитый Кодзюро, почему так настойчиво приходил в его сновидения каждую ночь?
А Мицухидэ будто старался не обнаруживать своего присутствия. Не давал забыть о себе, но не более того. Прошлой ночью он заговорил с Датэ впервые. Стоял, охваченный пламенем, тянул руку к Одноглазому Дракону и повторял одну фразу: «Убей меня еще раз». Во сне горело все: деревня (какой из провинций она принадлежит, Датэ понять не мог), ее окрестности, и непонятно, как и почему оказавшийся там военачальник вражеской армии. Самое страшное было в том, что владыка Осю не мог ничего сделать, кроме как стоять и смотреть. Самая ужасная часть сна - когда ты являешься безмолвным наблюдателем.
Датэ Масамунэ решил, что с этим надо срочно что-то делать. Видеть Мицухидэ во сне порядком надоело. А сны прекращаться не собирались.
Владыка Осю умывается холодной водой, прогоняя сон.
- Да что ему на том свете не сидится! - темнота поглощает его раздосадованный возглас.
Датэ думает, что настолько темных ночей он давно не видел. Трудно ориентироваться при такой видимости, трудно полагаться только на слух. Вот и сейчас Масамунэ чувствует приближение Кодзюро позже обычно, за миг до того, как тот останавливается всего в двух шагах от него.
- Масамунэ-доно? – с беспокойством произносит Катакура.
- Как всегда следишь за мной, Кодзюро? – едва различимая в темноте улыбка появляется на губах Одноглазого Дракона.
- Вам тоже не дает покоя эта темнота? – предполагает его верный помощник.
Масамунэ зачерпывает в ладони воду, не спешит отвечать.
- Думаешь, стоит зажечь огонь и разогнать ее? – словно самого себя спрашивает Одноглазый Дракон.
- Если в этом есть необходимость, - Кодзюро не понимает, о чем говорит его господин, - огонь не помешает.
Он оглядывает двор, представляет, как расположить источники света. Раздумывает, с чем связано желание Масамунэ-доно. Оно - ради удобства, или причина – нечто иное?
- Не нужно. Обойдемся. Нам к темноте не привыкать, - Одноглазый Дракон улыбается, последние слова уже звучат весело, совсем без напряжения. - Если не собираешься больше спать, Кодзюро, давай займемся делами.
Датэ уходит в дом, и Катакура следует за ним. Он никогда не оставит своего господина. До рассвета они планируют наступление, готовятся к скорому сражению. А затем Одноглазый Дракон засыпает. В светлое время суток ему ничего не снится.
***
- Тигр из Каи так же силен, а его молодой генерал все еще волнует ваше сердце, Масамунэ-доно, - Мицухидэ шипит в самое ухо Датэ. Он совсем близко к Одноглазому Дракону, ладонями сжимает шею. Если бы в его руках было больше силы, он без труда свернул бы ее, одним движением оборвал жизнь Владыки Осю.
- Не хотите мне рассказать, что сейчас творится в мире? Против кого вы сейчас сражаетесь? Нобунага повержен, - Мицухидэ облизывает губы, будто смакует ситуацию – его желание сбылось, Ода больше не является правителем. Демон проиграл.
- От вас пахнет саке, Масамунэ-доно, - продолжает Акэти. - Снова заезжал этот скиталец, желающий всем мира и покоя? – слова пропитаны ядом, Мицухидэ корчит гримасы, демонстрируя презрение к Маэде Кейдзи. - Глупый парень, ничего не понимает.
Мицухидэ качает головой и убирает руки с шеи Датэ.
- Не скучайте без меня, подумайте над ответами, - его образ начинает расплываться. - А я вернусь к вам завтра.
Владыка Осю просыпается. Последние несколько ночей ему приходится слушать монологи этого сумасшедшего. И он не может ничего с этим сделать, потому что совершенно не контролирует свои сны.
***
- Кодзюро, надо пройтись, - Одноглазый Дракон уводит своего помощника подальше от армии. Солдаты пока отдохнут. А разговор не для чужих ушей.
- В чем дело, Масамунэ-доно? – Катакура следует за господином след в след. - Что-то не так с…
- Помнишь Акэти Мицухидэ? Сумасшедшего, служившего Нобунаге? – без предисловий начинает Владыка Осю.
- Да, - Кодзюро кивает, - помню. Он погиб в огне. Я оставил его после нашей с ним схватки.
Одноглазый Дракон хмурится.
- Видимо, грехов у него так много, что огонь не помог очиститься, - сообщает он.
- С чего вы вдруг вспомнили о нем, Масамунэ-доно? – Кодзюро старается не выдать беспокойства, но выходит не очень хорошо. Он знает, что Владыка Осю плохо спит последнее время, что его постоянно тревожит что-то, кроме военных действий.
- Мне кажется, он после смерти превратился в духа, - неопределенно отвечает Датэ, - и жаждет, чтобы его изгнали.
Катакура молчит. Господин шутит, или что-то помутилось в его сознании?.. Мысленно Кодзюро ругает себя за последнее предположение. Хотя слова Датэ звучат так фантастично, что верится с трудом.
- Не забивай голову, Кодзюро, - Масамунэ кладет руку на плечо своему помощнику, - я просто хотел убедиться, что он погиб тогда.
- Из того пожара невозможно было выбраться, - уверяет Кодзюро.
- Я верю тебе.
Одноглазый Дракон возвращается к своему войску.
- Собираемся, ребята! Привал окончен!
***
- Вы злитесь, Масамунэ-доно? – Мицухидэ ходит кругами вокруг Датэ. Покачивается из стороны в сторону, будто пьяный. Тянется к лицу Одноглазого Дракона и неторопливо снимает повязку с его глаза.
- Разве вы не хотите меня убить, Масамунэ-доно? Ведь должны хотеть, это логично. Я проник в ваше личное пространство. Знаю все, что происходит в Осю, залез в ваши мысли. Я опасен.
Акэти посылает Датэ улыбку. Возможно, она должна быть приветливой, но от ее вида чувствуешь отвращение. Все эмоции, что отражаются на лице Мицухидэ, выглядят искусственными, наигранными. Всегда, кроме тех моментов, когда он просит Масамунэ убить его.
Мицухидэ рассматривает повязку, прикрывавшую глаз Датэ, вертит в руках. Будто ждет ответа на свой вопрос. Когда ему это наскучивает, он выкидывает ее за ненадобностью. И опускается рядом с Владыкой Осю.
- Что бы мне еще сделать? В какую игру поиграть с вами? – Акэти ведет пальцами по подбородку Датэ, проводит по его губам, касается глаза. Смотрит внимательно, разглядывая глазницу. Начинает хохотать.
- Как жаль, мне так жаль, - сквозь смех произносит он, - почему я не лишил вас глаза, Масамунэ-доно? Мне правда так жаль.
Мицухидэ склоняет голову, длинные волосы закрывают его лицо. Он продолжает смотреть на Датэ, будто ему ничто не мешает.
- Вы очень красивый, Масамунэ-доно.
Мицухидэ склоняется совсем близко, языком проводит по губам Одноглазого Дракона и целует его в высохший невидящий глаз.
Владыка Осю открывает глаза, подскакивает на постели.
Его тянет выйти на свежий воздух, в голове шумит, тошнит.
Ему уже и самому кажется, что он сошел с ума, если видит такие сны.
***
Одноглазый Дракон смотрит, как солдат-медик перевязывает рану Кодзюро.
- Масамунэ-доно, идите отдыхать, - Катакура оглядывается на господина, - вы провели здесь достаточно времени.
- Замолчи, Кодзюро, - Владыка Осю зол.
Наступает тишина. Медик заканчивает свою работу, поднимается и тихо уходит.
- Как ты только позволил себя ранить? Рука совсем не нужна, да, Кодзюро? – ругается Датэ Масамунэ долго и от души.
-Успокойтесь, пожалуйста, Масамунэ-доно! – Кодзюро удается уловить паузу в монологе Датэ. - Рана пустяковая! – ему неловко, его отчитали как ребенка, рвущегося в бой, и при этом совсем не умеющего за себя постоять.
- Рана пустяковая?! – Масамуннэ смотрит на крепко забинтованную руку своего помощника. - Какой черт тебя просил так открываться?! Еще раз повторится - останешься в Осю, работать в поле!
- Масамунэ-доно…
Одноглазый Дракон уходит, не собираясь слушать извинений и обещаний. Он надеется, что его поняли правильно – Катакура Кодзюро нужен ему целым и невредимым, без единой царапины. Какой толк Датэ Масамунэ в защитнике, если у того будет болтаться обрубок вместо руки?
Владыка Осю готовится ко сну. Но засыпать совсем не хочет. Его персональный кошмар – Мицухидэ - исчез. Но это ничуть не приносит облегчения. Потому что теперь Датэ начинает казаться, что тот преследует его в реальности. Масамунэ будто видит Акэти среди своих солдат. Бывший военачальник переоделся, притворился своим, пробрался в Осю и в армию Датэ. Несколько дней наблюдал за всем, оставаясь незамеченным, а потом пропал. И ругать бы часовых, и лучше следить бы за вояками, да только Масамунэ никак не может понять, реально ли все происходящее, или у него все же помутился рассудок? Сказать кому, засмеют вмиг. И отвлечься нет ни единого шанса.
Датэ Масамунэ жалеет, что ему не светит скорая встреча с Санадой Юкимурой. С горячим генералом Тигра из Каи и тоску разогнать можно, и про сон забыть так легко. Встретились бы да повеселились от души. Но не судьба, сейчас Юкимура далеко.
На рассвете нового дня Одноглазый Дракон почувствовал, что Мицухидэ вернулся. Владыка Осю знал, ощущал, что его воплощенный кошмар где-то рядом, но найти его не мог. Аж до того момента, пока не увидел воина, чье копье ранило Кодзюро. Катакура чуть не лишился руки, а нападавшего и след простыл. Датэ не стал его искать - почти на все сто процентов Одноглазый Дракон был уверен, что Мицухидэ сам придет к нему.
Датэ Масамунэ решил, что будет ждать, чтобы выполнить то, чего Акэти так желает, – убить его.
***
- Убить тебя еще раз? – Датэ Масамунэ удерживает бывшего военачальника Оды крепкой хваткой. Тот пришел ночью, как и предполагал Одноглазый Дракон.
Владыка Осю лежал с закрытыми глазами, ждал, пока Мицухидэ окажется поблизости. За то время, что Акэти приходил в его сны, Датэ успел изучить некоторые его привычки. Оставаясь неподвижным, он мог наблюдать.
Одной из странностей, или, точнее, прихотей Мицухидэ была его неконтролируемая жажда прикасаться к Одноглазому Дракону. Акэти развлекался. Он смеялся, стонал от понятного одному ему удовольствия, кусал губы от переполняющих эмоций. Во сне Одноглазый Дракон мог только ощущать, но не сопротивляться. Но теперь он не был скован иллюзией сна. И, едва представился шанс, Датэ схватил своего гостя, лишая возможности пошевельнуться или сбежать.
- Убить меня еще раз? – скорее поет, чем проговаривает, Мицухидэ. - Это невозможно. Ведь вы еще ни разу меня не убивали, - он довольно смеется. Никаких попыток вырваться, ровным счетом ничего. Одноглазый Дракон думает, что врагу должно быть не просто неудобно, а больно находиться в таком положении, но слышит лишь смех. И что за чушь он несет? Передумал?
- Убью, - решает Одноглазый Дракон, - впервые, но уже навсегда!
- Пожалуйста, - Акэти изворачивается в руках Датэ, обвивает его шею руками, прижимается всем телом.
Масамунэ застывает, нависая над Мицухидэ. Он будто в объятиях змеи.
Рукава от юкаты бывшего военачальника Оды касаются открытых участков кожи, и Датэ кажется, что ткань скользкая, холодная и будто чешуей покрыта.
Одноглазый Дракон не пытается отлепить от себя Мицухидэ, но ему мерзко. Ощущения, как в любом из снившихся кошмаров. Только сейчас он владеет собой, может выбирать, как поступать. И Датэ ждет того, что будет дальше.
- Горячо, - Акэти извивается, ведет ладонью по лицу Дракона, - но недостаточно. Еще, Масамунэ-доно, еще. Когда вы меня убьете, я уже не смогу вернуться.
Владыка Осю с трудом понимает, что происходит. В голове туман, тело становится невесомым, вскоре ему и самому жарко. Чем больше Акэти твердит свое «Еще», тем сильнее Датэ начинает казаться, что он сгорает в том огне, который убил Мицухидэ.
Его отрезвляет холод клинка. Прикосновение стали к разгоряченной коже. Акэти услужливо протягивает меч, становится на колени, собирает волосы и перекидывает через плечо, оголяя шею.
- Сердце свое я вам трогать не разрешаю, а головы мне не жаль, - Мицухидэ усмехается довольно, как сытый кот.
Одноглазый Дракон сжимает меч в руках. Один взмах, и все закончится. Но это не поле битвы. Это… игра воображения, сон?
- Не стоит медлить, Масамунэ-доно. Сдержите слово, убейте. Я хочу получить то, чего так желаю.
- Ты уже получил достаточно, - Датэ удобнее перехватывает меч. Заносит руку. – Но пора с этим покончить. Передай привет Оде, в аду вам будет достаточно горячо.
Лезвие рассекает воздух.
- Ошибаетесь, Масамунэ-доно. Убитые отправляются в рай. Сколько бы грехов они ни совершили при жизни, им прощается абсолютно все.
Последние слова Мицухидэ эхом звучат в сознании Датэ Масамунэ.
Он открывает глаза с первыми лучами солнца и думает о том, скольких воинов он отправит в рай в следующих битвах.
Одноглазый Дракон решает, что, если рай полон бывших убийц, предателей и других нераскаявшихся грешников, то лучше уж никогда не попадать в такое место.
@темы: Искусство - это взрыв. Оно на мгновение ослепляет, а потом ничего не остается, Вниз по кроличьей норе
А маман прониклась Нянко-сенсеем, я ей гифки\арты показываю и вдвоем тащимся с него 
